В лабиринтах модернизации

В мире множество примеров, когда огромные нефтяные доходы буквально развращали страну, вели к деградации всех других отраслей экономики, кроме нефтяной, способствовали росту коррупции и социальным катаклизмам. Самый яркий пример — Нигерия, населению которой огромные запасы нефти принесли только бедность и постоянные политические потрясения.
Надо сказать, что согласно планам Правительства, реализация индустриально-инновационной стратегии ставит перед собой достаточно скромные цели. К 2015 году удельный вес производства товаров в структуре ВВП должен увеличиться всего на 3,5-5,5 процента — с 46,5 до 50-52 процентов. Удельный вес наукоемкой и высокотехнологичной продукции и услуг в структуре ВВП должны возрасти с 0,9 до 1,5-1,7 процента. Если рассчитать на 11 предстоящих лет, то ежегодные темпы прироста будут весьма умеренные и вполне посильные для казахстанской экономики, тем более что очень многие высокотехнологичные отрасли будут создаваться, как говорится, почти «с нуля».
Особенностью Казахстана является то, что процесс модернизации будет осуществляться под неусыпным контролем государства, планомерно и в достаточно короткие сроки. Здесь велика опасность бюрократизации, и не случайно на последнем заседании Правительства, посвященном этим вопросам, была поставлена задача скорейшего создания эффективных механизмов управления и современной инфраструктуры.
На «раскачку» времени выделили мало — первоочередной, подготовительный этап должен завершиться уже 2005 году. Общие цели стратегии модернизации понятны. Но неясным остается вопрос: какими путями их можно достичь, какой же, все-таки, предстанет наша страна перед нами и мировым сообществом через десятилетие? Какие производства, заводы и отрасли будут определять лицо ее экономики, какими станут наши города и села?
В этой связи, безусловно, полезно рассмотреть опыт стран, которые также прошли непростой путь индустриальной и технологической модернизации, учесть их положительный опыт, поучиться на их ошибках. Можно проанализировать, как те или иные факторы, которые имеются или отсутствуют в Казахстане, влияли на ход этого процесса в этих государствах.
Стран, добившихся общепризнанных успехов на этом пути, сравнительно немного. И каждый шел к достижению цели своими путями. В этом процессе важно все — и начальное состояние экономики страны, ее географическое положение и обеспеченность природными ресурсами, состояние ее денежной и финансовой системы, демография и структура населения, политические религиозные и другие социокультурные факторы и многое другое. Искусство реформаторов в том и состоит, чтобы, используя известные всем экономические и финансовые инструменты, органично «вписать» их в конкретную социально-экономическую среду, с ее конкретными индивидуальными особенностями, и затем преобразовать ее в нужном направлении.
Возьмем, к примеру, Чили. Беспрецедентный экономический рост этой страны в 80-х — 90-х годах прошлого века и сегодняшнее процветание страны большинство экономистов объясняют преимущественно политическими факторами. Тогда существовал Советский Союз и состояние страны, в результате военного переворота перешедшей от социалистических экспериментов Альенде к рыночный экономике было весомым идеологическим козырем для США в их ожесточенном соперничестве.
Америка вложила в Чили огромные деньги, позволившие минимизировать негативные последствия перехода к рынку, транснациональные компании модернизировали чилийскую промышленность. И, что самое важное — США открыли свой самый емкий и платежеспособный в мире рынок для чилийских товаров, создав им режим наибольшего благоприятствования. Основные природные богатства страны — медь и рыба, шли на американский рынок беспрепятственно, принося стабильные и высокие доходы бюджету и, в соответствии с программами международных финансовых организаций — в другие сектора экономики.
Сейчас острота геополитических противоречий ушла в прошлое, Чили — обычный участник рынка, на ней сегодня не сосредоточено болезненное внимание всего мира. Но за эти годы создана современная, динамичная самоорганизующаяся экономика, включенная в систему мировых деловых связей — и страна продолжает процветать, умело пользуясь уже не только чужими, но и внушительными собственными финансовыми и экономическими возможностями.
В иной ситуации была Малайзия, которая только в 60-х годах обрела свою независимость. Автор несколько лет назад имел возможность жить в этой стране и познакомиться с историей успехов малайзийских «тигров» (кстати, два тигра изображены и на гербе этой страны). Возможно, именно опыт этой страны сегодня представляет интерес для Казахстана. Кто бы мог поверить, что суперсовременные города Малайзии, с их небоскребами и офисами мировых компаний, с широкими и гладкими, как зеркало, автомобильными дорогами, пересекающими всю страну, ее безлюдные роботизированные заводы, выпускающие электронику и автомобили, возникнут всего за каких-то пятнадцать-двадцать лет на месте отсталой аграрной страны, где большинство населения даже не умело читать? Учтите еще, что эта страна была очень бедная, с достаточно жесткими исламскими и монархическими традициями и при этом — многонациональная и многоконфессиональная. Потенциальные возможности конфликтов были налицо. Как же их удалось избежать и вывести страну на путь процветания?
Постепенно, в ходе бесед с людьми, руководителями предприятий и государственными чиновниками стали понятны основные принципы, положенные в основу достижения малайзийского «чуда». Прежде всего, малазийцы не порвали связей со своими прежними «колонизаторами» — Великобританией. Английский язык в стране стал вторым государственным. Второе — достигли мира в стране, объявив межконфессиональный мир и жестко пресекая все попытки его нарушить. «Мы хотим доказать, что исламская страна может исповедовать свои духовные ценности, и при этом обладать всеми благами технологической цивилизации, не быть бедной» — говорили автору видные государственные чиновники Малайзии. Самые большие этнические группы негласно разделили сферы деятельности: малайцы преимущественно трудятся в сфере государственной службы, медицины, образования и промышленности; китайцы — в сфере бизнеса и финансов; индийцы — в сфере торговли и мелкого бизнеса. Третье — страну полностью открыли для иностранных инвестиций. Четвертое — сумели первыми привлечь выгодными условиями мировых производителей высокотехнологичной, прежде всего электронной, промышленности, став в 90-х годах мировыми лидерами по производству компьютерных «чипов». Пятое — задействовали все природные и экономические ресурсы, какими бы ограниченными они не были. Кстати, эта проблема поначалу казалась важнейшей. После крушения колониальной системы Малайзия создавалась, как федеративное государство, состоящее из нескольких монархических султанатов.
Но два самых лакомых кусочка в федерацию войти отказались: Бруней, с его нефтяными богатствами и самым богатым на человеком на Земле — своим султаном, и Сингапур, с его колоссальными финансовыми ресурсами. Федерация могла рассчитывать только на свои силы и умение, да еще на пальмовое масло, которое было тогда основной статьей экспорта.
Сегодня, когда 90 процентов малайзийского экспорта составляет высокотехнологичная продукция, не забыто и масло пальмовое. Малазийцы, вкупе с транснациональными компаниями, сумели создать для него новый рынок, пальмовое масло пошло в пищевую, фармацевтическую, косметическую промышленность во всем мире (вспомните, к примеру, хоть мыло «Пальмолив» и его неотвязную рекламу по всем телеканалам). Объем экспорта его ежегодно составляет десятки и сотни миллионов долларов. Прекрасный пример точного делового расчета в использовании, в общем-то, достаточно скромного природного ресурса.
Шестое обстоятельство — последовательное и умелое руководство процессом модернизации со стороны государства. На своего премьер-министра Мухатхира Мохаммада малазийцы едва ли не молятся. Он бессменно управляет делами страны уже более двадцати лет. Именно управляет, поскольку формальным правителем страны остается султан, который регулярно, раз в несколько лет, избирается султанами штатов.
Махатхир, блестящий экономист и изощренный политик, стал своим человеком в мировой финансовой элите, на крупнейших мировых биржах. И оставался им многие годы, используя свое влияние на благо страны. Только в последние годы он «выпал из обоймы», после своих скандальных обвинений в адрес «еврейских космополитических финансовых спекулянтов», от которых, по его мнению, идут все беды мировой финансовой системы. Но в Малайзии, да и во всей Юго-Восточной Азии он по — прежнему имеет огромный авторитет и влияние.
Опыт Малайзии интересен для Казахстана прежде всего тем, что, несмотря на различие стартовых условий, реформы в экономике в обеих странах проводятся под жестким контролем государства. И важно, в какую сторону будут направлены эти государственные усилия. Малайзия, к примеру, не стала по пути разработки новых технологических циклов, она подняла свою промышленность за счет импорта уже готовых современных технологий. В страну пришли ТНК, с их производствами, и уже на их базе малазийцы смогли резко поднять технический уровень своей промышленности, обучить кадры и быстро проникнуть со своей продукцией на мировой рынок. А рынок Юго-Восточной Азии огромен — рядом Филиппины, Индонезия, Япония, Австралия, это более 500 млн. человек населения. Так что продукцию еще долго будет кому продавать.
Казахстан стремится сегодня создавать свои технологические парки. Однако если они не будут привлекать мировые технологии, а сделают ставку только на собственные силы, то это начинание обречено на провал, а промышленность — на технологический застой.
Используя все лучшее, что накопили другие страны в процессе своей технологической модернизации, Казахстан может избежать больших потерь и разочарований на своем собственном пути.