Акробат поневоле или опасности азиатской стратегии Москвы

В контексте Узбекистана можно говорить о наличии или отсутствии четкой стратегии России в Центральной Азии.
Целенаправленное включение официального Ташкента в региональные объединения типа ЕврАзЭС, возможно, ОДКБ, активизации его роли в Шанхайской организации сотрудничества могут говорить о том, что план на ближайшую перспективу в Москве разработан.
Используя узбекскую карту, ШОС летом прошлого года прозондировал позицию США в Центральной Азии, когда коллективно выступил за закрытие военно-воздушной базы в Ханабаде. Говорю «прозондировал» с полным на то основанием.
Конечно, нельзя не понимать, что столь разные по ментальности страны, как Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Россия и Китай могут иметь разные точки зрения на региональную интеграцию и роль ШОС в мировой экономике (изначально ШОС задумывалась как экономическое объединение стран — прим. А.А.), однако в вопросе американского присутствия все оказались едины.
Высказав свою точку зрения в Декларации, страны-члены ШОС фактически заявили о появлении в мире еще одного игрока. Другое дело, что после таких решительных по духу заявлений Кыргызстан оставил на своей территории американскую базу, но это вопрос скорее экономический, чем политический.
Цель России в этой игре — максимально ограничить американское присутствие в регионе, который весьма богат энергетическими и сырьевыми ресурсами. Сначала — ограничить, а потом пустить тех же американцев, но уже на своих условиях.
Интерес России к Узбекистану никогда не ослабевал. После террористических атак на США президент Узбекистана Каримов сумел использовать момент, чтобы максимально сблизиться с американцами.
Активность США в Центральной Азии никогда не нравилась в Москве, считавшей бывшие советские республики зоной своих геополитических интересов. Ожидания лидера Узбекистана от США тоже оказались напрасными. Разглагольствуя о правах человека, реформах, американцы воспринимали Узбекистан лишь как передовой пункт базирования своей армии.
Ни в социально-экономической, ни в политической жизни Узбекистана США ни в период до размещения базы, ни в период наличия базы в Ханабаде особого участия не принимали. Внутри Узбекистана время от времени поднимали голову радикальные исламисты, организовавшие сначала взрывы в Ташкенте, потом вылазки в Ташкентской области, а потом и мятеж в Андижане — ни в одно из этих событий американцы и не собирались вмешиваться.
Узбекистан, в частности, Каримов совсем по-другому воспринимает дружбу и взаимопонимание между государствами. Если друг, то должен защищать. США как раз этого и не хотели делать. Стратегическое партнерство — хорошо, но свои проблемы стратегический партнер должен решать сам. Россия, в отличие от США, сразу дала понять — стратегическое партнерство может перерасти в союзнические отношения, а поддержка Каримова в четкий договор о гарантиях. Как раз четким договором о гарантиях и стал союзнический договор Узбекистана с Россией.
По сути, Россия никогда не уходила из Узбекистана, и Узбекистан никогда не уходил из поля зрения его северного соседа. Как справедливо заметил в своей статье «Россия в Центральной Азии: возможности и перспективы» независимый аналитик Бахтиер Рашидов: «Россия не уходила и из Узбекистана! Нужно отметить тот факт, что Узбекистан находится в российском информационном пространстве. Большинство жителей республики скорее поймет русский язык, нежели английскую речь. Да и 75-летнее совместное проживание тоже оказывает своё влияние. Можно сказать, что Узбекистан являлся своего рода бывшей колонией России, и впитал в себя не только русский язык, но и определенный менталитет. Именно поэтому Россия имеет больше шансов на усиление своего, имеющего многолетнюю историю, влияния в Узбекистане, чем Америка».
Может ли сотрудничество в энергетической и военной сфере в полной мере гарантировать российские интересы в Центральной Азии? Конечно, нет.
В свое время, когда Казахстан намеревался максимально упростить (куда уж проще! — прим. А.А.) режим границы с Россией, Владимир Путин указывал на необходимость укрепления южных рубежей Казахстана. То есть границы с Узбекистаном.
После возвращения блудного сына в лоно России этот вопрос в географическом плане заметно расширился. Буферная зона с Афганистаном и другими центрами исламского мира России не помешает. Если данной зоной готов выступать Узбекистан — еще лучше.
На рубежах границы Узбекистана с Афганистаном России необходимо уменьшить (остановить, конечно, нереально — прим. А.А.) наркотрафик, главное же — поставить заслон радикальным исламским идеям, которые весьма популярны в Афганистане и Пакистане. Россия воспринимает Узбекистан как первый рубеж противостояния сепаратистским силам в Азии. И соответственно реагирует. Вплоть до гарантий безопасности Узбекистану.
В случае необходимости, Россия могла пойти и на дополнительные гарантии официальному Ташкенту в деле борьбы с радикальным исламом. Ведь говорить о проблемах радикального ислама в некотором отдалении от очагов традиционного ислама или за буферной зоной всегда легче, чем в непосредственном контакте с исламистами. Своих исламистов в России вполне хватает. В связи с вышесказанным многие аналитики спорят по вопросу о том, будет ли размещена российская военная база в Ханабаде.
Все эти споры вызывают определенную ассоциацию с фильмом «Карнавальная ночь», когда лектор задает сам себе вопрос:»Есть ли жизнь на Марсе, или нет?». Ответ помните? Какая разница, будет ли российская база в Ханабаде или нет. Официальный Ташкент, судя по всему, такого развития событий от всей души желает, ибо тогда гарантии безопасности обретут реальные очертания. Москва, представляется, особого рвения на сей счет не проявляет.
России сейчас на самом деле нет никакого резона ломиться в Ханабад по двум причинам: первая, зачем раздражать друга Буша, вторая, решение о создании базы будет, скорее всего, коллективным органом типа ОДКБ, куда Ташкент обязательно вступит.
Тогда вместо звездно-полосатого флага в Ферганской долине будут развеваться на ветру флаги 5-6 государств.
И вроде Россия не при чем, и вроде взлетают и приземляются российские самолеты. А кто сидит за штурвалом, разве углядишь…