Его глава Анвар Сайденов полагает, что этой цели поможет достичь «совместная деятельность правительства и Национального банка».
Оптимизма монетарной власти добавляет тот факт, что Нацбанк в прошлом году не допустил большого увеличения количества денег в обращении, поэтому с этой стороны давления на цены не будет.
Однако совершенно очевидно, что это лишь малая толика того, что может способствовать стабилизации цен на внутреннем рынке.
Если не будет увеличиваться доля наличных денег в обращении — это одно. Дефицит наличности действительно сдерживает потребительский спрос: население начинает более экономно относиться к деньгам, покупая все меньше необходимых товаров, услуг и продуктов. Но в действие может вступить и второй фактор, который, напротив, способствует росту потребительских цен — рост стоимости продовольствия на мировых рынках.
И здесь монетарные власти отдельно взятой страны бессильны — если в мире повышаются цены на то же растительное масло, мясо, молоко и т.д., то это, безусловно, отражается на внутренних рынках глобализированных стран, тех, что втянуты в глубокую международную торговлю и активно развивают и экспорт, и импорт.
Понятно, что в такой ситуации рост цен, несмотря на сдержанный внутренний спрос, будет. И это, безусловно, спроецируется на показатель инфляции. Если к этому также добавить дисбаланс спроса и предложения на внутреннем рынке, а в Казахстане это, увы, отчетливая тенденция, то получается, что одних монетарных мер не достаточно для того, чтобы снизить инфляционное давление.
Здесь, конечно, должны шевелиться и Нацбанк, и правительство. В противном случае экономика оказывается в дельте. Нацбанку необходимо сдержать рост денежной массы, а исполнительной власти — увеличить предложение продукции отечественного производства, чтобы экономика оказалась не столь зависимой от импорта инфляции.
Тем не менее, даже к данному варианту, когда все органы власти действуют в унисон, есть теоретически скептическое отношение. Как доказывают некоторые эксперты, искать какие факторы — монетарные или макроэкономические — оказали большее влияние формирование инфляции, бессмысленно. Дело в том, что экономисты, изучающие взаимосвязи в экономике, все чаще приходят к выводу, что между ростом денежной массы и инфляцией существует обратно пропорциональная связь. То есть, если мы полагаем, что с ростом денежной массы инфляция только увеличивается, то мы очень сильно заблуждаемся. Наоборот, когда денег в экономике становится больше, рост цен замедляется. Потому что увеличиваются инвестиции в экономику, конкуренция на рынках растет, что способствует снижению цен.
Но обратимся к теории. Коэффициент монетизации экономики — это отношение денежной массы (М2) к ВВП. Если денежная масса растет, то часть «новых» денег попадает на фондовый рынок, вызывая его оживление: начинается спекулятивная игра, индексы уходят в рост. В случае сокращения денежной массы происходит массовый возврат кредитов, финансовый рынок начинает испытывать дефицит денег, объемы торгов ценными бумагами сокращаются.
Поэтому эксперты советуют инвесторам обязательно отслеживать динамику агрегата М2, так как он сам по себе является очень сильным показателем. От уровня монетизации экономики зависят возможности государства заимствовать деньги на внутреннем финансовом рынке, а также выполнять программы развития и социальной поддержки: чем ниже уровень монетизации, тем меньше существует у него возможностей.
Нельзя путать ускорение печатного станка с монетизацией экономики. Рост денежной эмиссии приводит не к увеличению уровня монетизации, а к его сокращению, так как быстрый рост номинальной денежной массы ускоряет инфляцию, вызывает повышение цен и сокращение реальной денежной массы.
Высокий уровень монетизации присущ лишь странам с высокоразвитой экономикой. Средний УМЭ в странах еврозоны за 10 лет (начиная с 1995 года) вырос от уровня 72,5% от ВВП до 89,2%.
Например, в Великобритании еще в 1986 году УМЭ составлял 46,2%, а затем в течение 20 лет увеличился до 116,5%. При этом темпы инфляции оставались довольно низкими. Страны Восточной Европы в последние годы увеличивают денежную массу на 17-20%, что не приводит к большой инфляции — идет насыщение экономики кредитными и инвестиционными ресурсами. То, что к уменьшению денежных агрегатов, в первую очередь, денежной массы, необходимо относиться с осторожностью, показывает пример Польши. Несколько лет назад она начала проводить активную антиинфляционную политику и резко ограничила денежное предложение. В итоге темпы инфляции снизились, но одновременно упали и темпы роста ВВП.
Считается, что переходные экономики должны иметь уровень монетизации экономики не менее 70-80%. Это позволит им, с одной стороны, поддерживать адекватный рост своих экономик, а с другой — установить некий баланс между инфляцией и экономическим ростом.
Однако до этого показателя развивающиеся страны не дотягивают. Так, низкий уровень монетизации является болезненным вопросом для всех экономик стран СНГ. Проблема возникла во многом из-за гиперинфляции, которую страны пережили в начале 1990-х годов. Тогда они были вынуждены ужесточать денежно-кредитную политику и сокращать денежную массу.
В 1998 году в Казахстане был зарегистрирован самый низкий уровень УМЭ — 8,6%. И только с 1999 года этот показатель начал увеличиваться. По словам бывшего заместителя председателя Нацбанка Гульбану Айманбетовой, в целом уровень монетизации в Казахстане более или менее сопоставим с показателями в странах переходного периода.
По итогам 2007 года он составил 38,6%. Так, например, уровень монетизации экономики в России составляет чуть более 30%, в Польше — более 40%, в Венгрии — около 50%, в Чехии — 70%, в Японии — 136%.
В западных странах, где уровень монетизации доходит до 80-95% ВВП, денежные агрегаты рассматриваются как эффективные инструменты влияния на реальные величины в экономике в краткосрочной перспективе. Например, через снижение базовой процентной ставки страна стремится дать стимул для увеличения инвестиций, и соответственно, для повышения производства и экономического роста. То есть, в ситуации, когда происходят неожиданные шоки в экономике, которые приводят к нежелательным колебаниям реального уровня производства, денежные агрегаты могут быть использованы для оперативной стабилизации темпов производства.
В долгосрочной же перспективе эффект использования денежных агрегатов неоднозначен. Но в целом принято считать, что стабилизация реального роста экономики в краткосрочной перспективе посредством денежных агрегатов, скорее всего, осуществляется в ущерб ценовой стабильности: в долгосрочной перспективе может дать эффект в виде роста общего уровня цен (или, как например, в Японии в виде дефляции).
В Казахстане корреляция между изменениями денежных агрегатов и темпами производства (то есть роста ВВП) очень незначительна, что во многом и объясняется низкой монетизацией экономики. Если при нынешнем уровне монетизации в экономике Казахстана произойдет определенный шок, и приведет к негативным колебаниям реальных темпов роста, то, учитывая также незначительное влияние и ставки рефинансирования, у Национального Банка будут ограниченные возможности по стабилизации темпов роста экономики.
Необходимо учесть и еще один аспект. Уровень монетизации можно в определенной мере рассматривать как уровень доверия экономике. Экономики с высоким уровнем монетизации ассоциируются с присутствием долгосрочных кредитов, в то время в экономиках с низкой монетизацией преобладает краткосрочный капитал.
А от этого, понятно, очень сильно зависит устойчивость экономики.
Изображение с сайта www.rbk.ru