Ликбез для чиновника

Мы никому ничего не обязаны
— Перед публикацией вы обязаны показать мне написанный материал, — строго напоминает мне начальник отдела одного из областных департаментов.
— Почему?
— Эээ… Так сказал наш Президент.
— Когда?
— Гмм… В любом случае, вы обязаны, в законе написано.
— В каком же?
— Это не важно.
— Вы лукавите. К вашему сведению, Конституцией Казахстана запрещена любая цензура, а то, что вы пытаетесь делать, именно так и называется. Кстати, по Конституции же добывать и распространять информацию имеет право любой гражданин республики.
— Но мне надо почитать статью, вдруг вы там что напишите…
— Подготовленный материал я могу дать вам на «визирование», но лишь по собственному желанию и нашей взаимной договоренности, к тому же вы можете внести коррективы только в свою прямую речь, оставив нетронутым мой авторский текст и стиль. Если вы предоставляете информацию, то несете ответственность за ее содержание, согласитесь. Не бывает фактов «не для печати», подобное заявление — дурной тон и сокрытие общественно важной информации.
Что касается вычитки вами статьи — это область этики, но не закона. Вы знаете, чем первое отличается от второго? Этика — это «юридически не фиксируемые, но принятые в журналистской среде и поддерживаемые силой общественного мнения моральные предписания». За их нарушение не полагается уголовного или административного преследования, максимум, что журналиста может ожидать в случае доказательства серьезной и умышленной провинности — это исключение из Союза журналистов. Конечно, если журналист там состоит…
Господа чиновники, хочется напомнить — мы, журналисты, ничего вам не обязаны. А вот вам забывать не стоит, что находитесь на службе у государства и его народа, а не в собственной фирме. Кстати, в Уголовном кодексе есть статья, которая предусматривает наказание сроком до трех лет за «воспрепятствование профессиональной деятельности журналистов» (не обязательно угрозы или избиение, это вполне может быть и недопущение на мероприятия или отсутствие ответа на запрос).
Душа чиновника
Служащий нынче пошел сплошь чувствительный да ранимый.
— Первый снег выпал, настроение замечательное у нас было, а вы пишете, понимаешь ли, что горожане замерзают как челюскинцы во льдах, — пытались распекать меня в отделе ЖКХ.
— Никто не говорил, что весь город мерзнет. Но некоторые все же звонили нам в редакцию с жалобами. Жители дома по Кутузова, 99, например, в шубах дома долго ходили, а ведь ноябрь как-никак на дворе.
— Откуда у вас такие сведения?!
— Наш журналист в этом доме живет, и происходит такое с жильцами из года в год.
— Да пусть замерзнет там ваш журналист вообще…
— Будьте добры, контролируйте свои эмоции и подбирайте выражения…
— И что за заголовки у вас такие? И начало вызывающее. Почему вы так пишете?
— Задача заголовка — привлечь внимание. Далее следует так называемый «лид» — интересное изложение основной информации. Согласитесь, диктовать журналисту, как писать, законного права вы не имеете.
Замечу, причиной столь бурного разговора стала совершенно невинная заметка. Главная мысль: «Как сообщили в городском отделе ЖКХ, все дома Павлодара стопроцентно обеспечены теплом, и если где-то еще прохладно, то надо подождать нагрева дома». По сути, это реверанс в сторону работы отдела. Однако выслушать пришлось: «Мы тут все стараемся, а вы нам в душу плюнули». Господа, упаси боже кого-то незаслуженно обидеть, но учитесь воспринимать рабочие моменты взаимодействия с прессой спокойней… Увы и ах, мои воззвания к разуму услышаны не были, подробную статью о деятельности отдела чиновники сделать не захотели, гордо решив обидеться. От конструктивного диалога власть отказалась. Непродуктивно…
«Вы украли мою статью!»
Терпеливо слушаю драматические крики в трубке: «Вы украли мою статью!!!». «Концерт по заявкам» устроила сотрудница городской санэпидемстанции. Во время интервью она улыбалась и любезно рассказывала о том, сколько бойко торгующих чебуреками киосков было прикрыто (к слову, на городских остановках «коробушки» по-прежнему продают сомнительного качества продукцию…) И вдруг после публикации «ветер переменился». Пытаюсь успокоить собеседницу и разобраться, из-за чего, собственно, возникло недоразумение:
— Какую статью? Вы мне предоставили пресс-релиз, но мы не договаривались, что под статьей будет указана ваша фамилия.
— Нет, это была моя личная статья!
— Вы знаете, что чиновник должен заниматься не творческой самореализацией, а своими служебными обязанностями. Более того, сообщения о событиях и фактах, имеющие информационный характер, не являются объектами авторского права. Так что на пресс-релизы не распространяются нормы законодательства об авторских и смежных правах.
— Ах, так! Я больше вообще никакой информации вашей газете давать не буду!
— Здесь вы тоже неправы. Статья 18 закона «О СМИ» указывает, что государственные органы должны отвечать на запросы о предоставлении информации в течение трех дней. Отказ может быть обжалован представителем СМИ в суде как неправомерные действия должностных лиц, ущемляющие права граждан.
Эмоциональная чиновница, не найдясь, что ответить, бросает трубку. Уже позже я вспомнила, как в самом начале нашей беседы женщина, разоткровенничавшись, призналась, что работа ей скучна и она лелеет мысль пойти учиться на журналиста. Поэтому-то привнесла она амбиции в официальный текст… Увы, госслужащие подчас забывают, зачем и для чего сидят в своих кабинетах. Их, к слову, содержим мы, налогоплательщики, поэтому на рабочем месте чиновникам лучше решать порученные вопросы, оставив «графоманию» на совести писателей. А то, помнится, одно время городские журналисты получали из акимата релизы, начинавшиеся сочными литературными зарисовками в духе « желтая листва кружит по городским улицам, вот и осень пришла в Павлодар«. Коллеги-телевизионщики звонили отправителям и, прыская от смеха, интересовались, уж не второй ли Пушкин завелся в местном пресс-центре… Как оказалось, «шедевры» ваял среднестатистический, но «талантливый» чиновник, к сожалению, не имевший представления о том, как нужно готовить официальные сообщения.
Многоуважаемые чиновники, поверьте, журналисту, который способен в короткие сроки на-гора выдавать десятки тысяч знаков, нет необходимости воровать чужие строчки. А вот ваши драгоценные «авторские тексты» мы правим в обязательном порядке: написанное официальным лицом редко бывает «читабельным». Что поделать, канцелярский стиль нужен в распоряжениях, но неуместен в газете, уж не обессудьте…
Мировой опыт
Французское информационное законодательство содержит замечательный принцип: «Министры, члены парламента, госслужащие и любые общественные деятели должны подвергаться более высоким стандартам доказательства того, что им был нанесен ущерб в результате клеветы«. И даже в суде бывает достаточно лишь словесного подтверждения журналистов, что информация была ими проверена. А, например, в США общественному деятелю не видать компенсации морального вреда, пока не докажет, что заявления в прессе были не только ложными, но и сделанными с «подлинно злым умыслом». Кстати, прецедентов с компенсациями пострадавшим от журналистских высказываний госслужащим в Америке до сих пор не наблюдалось.
У нас же чиновничье «мы подадим на вашу газету в суд» слышишь чуть ли не ежедневно и воспринимаешь уже как неприятный, но неизбежный «побочный эффект» журналистской работы. Бредовые иски на сто миллионов за журналистские взывания к совести — привычное явление.
Завершая зарисовку, замечу: мы, журналисты часто разоблачаем казахстанских чиновников. Западный госслужащий даже за один процент их нарушений загремел бы в отставку (или от стыда сам бы поспешил подать прошение о ней), японский от позора наверняка сделал бы «сэппуку» (ритуальное самоубийство путем вспарывания живота), а нашим — как с гуся вода. И тотальная уверенность в собственной непогрешимости. Что ж, мы по-прежнему будем делать все возможное, чтобы защищать интересы простых граждан, даже если иногда для этого нам придется становиться «информационными Церберами» при официальных лицах.
Фото сайта writingtoinspireyou.com