Окончание, начало см.здесь.
Европейцев пугает перспектива «ресурсного голода» и усиление позиций Китая в Центральной Азии, в частности, активно развивающего такие «чувствительные» проекты, как строительство газопроводных веток Казахстан — КНР и Туркмения — Китай (при участии Узбекистана).
Каждая из стран Европы в отдельности пытается решить проблему влияния в ЦА своими методами. Однако стратегия вхождения в регион в формате одной отдельно взятой страны, будь то Германия, Франция или Великобритания во многих случаях малоэффективна.
Европейцы ожидали больших подвижек в ходе открывшегося 9 апреля 2008 года двухдневного форума ЕС — Центральная Азия, на котором главы внешнеполитических ведомств Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана обсудили с еврокомиссарами «Стратегию партнерства в Центральной Азии».
Примечательно, что аналитики пессимистически оценивают качество документа. В ходу такие определения, как «весьма рыхлый» и «поверхностный». Со своей стороны, добавлю — вполне отражающий стадию притирки Берлина, Парижа и Брюсселя к центрально-азиатским реалиям.
Германия свою лепту в разработку документа вложила. В нем говорится о борьбе с угрозами безопасности (от терроризма до наркотрафика) и необходимости расширения вариантов энергетического транзита в рамках транспортных коридоров на Запад.
Экономические интересы выше общечеловеческих ценностей
Состоявшийся 2-4 апреля нынешнего года бухарестский саммит НАТО должен был дать ответ на самый главный вопрос, который волнует Запад. США и Евросоюз испытывают большие сложности в обеспечении антитеррористической операции в Афганистане. Имеющиеся воздушные мосты слишком дорогие, тогда как альтернативных им сухопутных явно недостаточно. Использовать Пакистан можно только для обеспечения группировки войск на юге Афганистана. Однако, принимая во внимание нестабильную обстановку в Пакистане, данный наземный коридор может оказаться сопоставимым по материальным издержкам воздушному.
Согласие Узбекистана предоставить натовским силам коридор для поставки грузов в Афганистан нельзя назвать сенсационным. Американская администрация в последние несколько месяцев прилагали большие усилия, чтобы наладить двусторонние отношения с Узбекистаном. В рамках данных усилий как раз состоялся пятидневный (с 27 марта по 1 апреля 2008 года) визит в Узбекистан исполняющего обязанности заместителя государственного секретаря США по делам Центральной и Южной Азии Памелы Спратлен. В ходе визита она встретилась с представителями высших эшелонов узбекской власти.
Интересную оценку визиту дало 1 апреля посольство США в Узбекистане, назвав его «полезным визитом». Можно с большой долей вероятности предположить, что стороны обсуждали основную проблему: как лучше подготовить потепление отношений, чтобы и США не ударили в грязь лицом, и Узбекистан не пошел на большие уступки в вопросе андижанских событий.
Прагматизм Каримова
Еще большую прагматичность проявил узбекский президент Ислам Каримов. Еще до начала бухарестского саммита Россия обозначила свое намерение оказать содействие в обеспечении транзитного коридора.
«Мы в Узбекистане отчетливо осознаем, — сказал Каримов, — что достижение мира и стабильности в Афганистане является основополагающим фактором безопасности». Он также добавил, что процесс стабилизации в Афганистане открывает «большие возможности для решения жизненно важных проблем устойчивого социально-экономического развития всего центрально-азиатского региона».
Первое заблуждение аналитиков заключается в том, что они предполагают слишком большую зависимость Каримова от Москвы. Мол, Россия поддержала транзит, поэтому автоматически Узбекистан также поддержит идею транзита. Это далеко не так. В вопросе натовского транзита Каримов исходит из интересов, в первую очередь, собственной безопасности. Он сделал правильные уроки из андижанских событий, поняв ключевой момент: Запад представляет все же меньшую опасность, чем исламский экстремизм, окопавшийся в Афганистане и, частично, в Пакистане. Каримов не стал противиться транзиту, чтобы не загонять себя в угол.
Если бы в Бухаресте ему пришлось выступить против идеи транзита, то Москве пришлось бы, в свою очередь, оказать давление на Ташкент для ее лоббирования. Каримов поступил правильно, сразу же согласившись на транзит. Тем самым, он еще раз показал, что зависимость от Москвы не столь значительна, как кажется на первый взгляд.
С другой стороны, он прекрасно понимает, что длительное по времени обеспечение войск воздушными коридорами может вызвать раздражение у союзников США в Европе. В ходе подготовки к бухарестскому саммиту некоторые страны Североатлантического альянса заявляли о намерении рассмотреть вопрос о выводе своих контингентов из Афганистана, если не будет предпринято никаких шагов по их укреплению.
Ташкент все равно нервирует США
Каримов свое согласие на сухопутный транзит увязал с некоторыми предложениями, которые, по меньшей мере, озадачили американцев. Он призвал к возобновлению переговорного процесса по достижению стабильности в Афганистане в формате «6+2». Этот формат действовал с 1997 года вплоть до трагических событий 11 сентября 2001 года, и в его рамках деятельность по стабилизации ситуации в Афганистане осуществлялась совместными усилиями группы из шести сопредельных с Афганистаном стран — Китая, Ирана, Пакистана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана — плюс США и России.
В уже конкретной форме Каримов предложил переформатировать процесс из «6+2» в «6+3», подключив к процессу представителей НАТО. Россия ничего против такого предложения Узбекистана не имеет. Надо полагать, и натовцы готовы оказать содействие афганскому урегулированию в более тесном формате. Но вопрос упирается в позицию американской администрации, которая вряд ли захочет, чтобы к процессу подключились Иран, Россия и Китай. Это именно те самые страны, которые по-иному видят афганское урегулирование.
Каримов еще раз показал, что является хорошим тактиком. В ходе визита г-жи Спратлен в Ташкент сенат Узбекистана ратифицировал закон о присоединении страны к Договору о коллективной безопасности, главенствующая роль в котором принадлежит России. Момент, выбранный для принятия этого решения, похоже, призван подтвердить приверженность Ташкента тесному стратегическому сотрудничеству с РФ.
Прогнозы
Ожидать, что США и Евросоюз, с одной стороны, и Узбекистан с Туркменистаном, с другой стороны, бросятся в объятия друг друга, по меньшей мере, наивно. Они и не собираются этого делать в настоящее время. Но в краткосрочной перспективе ожидать потепления отношений между странами ЦА и Западом можно. Правда, такой формат потепления, хотим мы того или нет, будет сопряжен с похолоданием отношений Узбекистана и Туркменистана с Россией и Китаем.
Москва, стремясь договориться с Западом по вопросу вступления в НАТО Украины и Грузии, идет на слишком большой риск.
Во-первых, содействие в вопросе сухопутного коридора для обеспечения войск НАТО в Афганистане может побудить страны ЦА более активно сотрудничать с Западом. Глубину этого сотрудничества и возможные геополитические потери сегодня трудно спрогнозировать. Во-вторых, возможный сухопутный выход Европы в Афганистан транзитом через центрально-азиатские страны будет выполнять и другую функцию — способствовать транзиту каспийских энергоносителей в Европу. Когда Запад был вынужден работать в воздушных коридорах, такая опасность не стояла на повестке дня. В случае с железнодорожной линией, поставки по которому в Афганистан, но самое главное, из стран Центральной Азии в Европу, будут с финансовой точки зрения оптимальными, опасность переориентации транспортировки центрально-азиатских углеводородов увеличивается многократно.
Москве уже пришлось однажды с целью блокирования Транскаспийского трубопровода предложить Туркменистану и Казахстану проект Прикаспийского трубопровода. Не думаю, что в случае осуществления проекта Line communication Россия сможет найти более приемлемый по деньгам альтернативный проект.
Китаю тоже есть над чем задуматься. Кажется, благосклонность Москвы способствовала тому, что не случилось противодействия действующему нефтепроводу из Казахстана и планируемому газопроводу из Туркменистана. Другое дело, иллюзорная железная дорога. Если ее будут контролировать США и Евросоюз, то Пекин может оказаться в такой же ситуации, в какой оказалась Россия по вопросу размещения ПРО в Польше и Чехии. Конечно, к Китаю не приблизится военная инфраструктура Запада, но теоретические возможности по переброске войск и техники сухопутным путем почти вплотную к Китаю — появятся.
Сегодня трудно сказать, как сближение позиций центрально-азиатских стран и Запада может сказаться на геополитической обстановке в регионе. Но есть ощущение, что оно не сулит ничего перспективного ни России, ни Китаю.
Фото с сайта http://www.axisglobe-ru.com