Конечно, ничего подобного обычно не происходит, и, в очередной раз изругав сумасшедшую свою жизнь, горожанин продолжает ее в том же ритме: выходит из дома часа за два до начала рабочего дня, чтобы успеть всласть надергаться в пробках, несется по улицам, не замечая их деталей, а ощущая лишь, как день ото дня все ощутимее давят на него «каменные джунгли».
В последнее время во всех мегаполисах мира увеличилось число психических заболеваний. Специалисты назвали это «синдромом большого города».
Причем явление это далеко не так безобидно, как может показаться на первый взгляд — синдром нередко проявляется в неосознанной агрессивности человека. И, по мнению психологов, дело не только в постоянно возрастающем темпе. Огромную роль, как выяснилось, играет облик города, в котором мы живем.
В мировых научных исследованиях появилось новое для нас понятие — видеоэкология. Согласно ее теории, противоестественная видимая среда вносит свой вклад в рост числа психических заболеваний. Процессы урбанизации почти исключили возможность наслаждаться окружающей действительностью, человек получил противоестественную, в сущности, среду, которая не только не доставляет эстетического наслаждения, но и порождает большое число проблем.
— Глаз сканирует окружающую среду с невероятной скоростью. Такая активность достигается за счет быстрых движений — саккад, — рассказывает Василий Филин, доктор биологических наук. — Они совершаются постоянно, помимо нашей воли, как с открытыми, так и с закрытыми глазами, как во время бодрствования, так и во время сна. В преобладающем большинстве саккада является первичной, а то, что глаз увидит после нее, — вторичным. При этом глазу непременно нужно остановиться на каком-то элементе. Иными словами, глаз должен за что-то «зацепиться». Как только это происходит, он успокаивается, и амплитуда его саккад уменьшается до минимальных значений, число же их остается прежним. Через 2-3 секунды глаз еще раз производит сканирование и вновь останавливается на какой-либо детали, минимизируя усилия. Первые саккады имеют случайную ориентацию. После нескольких внимание человека может привлечь некая доминанта — шпиль здания, боковые выступы, колонны и тому подобное. Обежав первый раз эти элементы, глаз может вновь вернуться к ним. Если здание красиво, эта красота остается в сознании. Так что видеоэкология базируется не на субъективных моментах, а на закономерностях зрительного восприятия.
По мнению специалистов, наиболее опасно для горожан агрессивное видимое поле. Это поле, на котором рассредоточено большое число одних и тех же элементов — многоэтажные здания с большим числом окон, панели домов, облицованные стеклянной «ириской», стены, облицованные кафельной плиткой, кирпичная кладка с потайным швом, двери, обитые «вагонкой», а также всевозможные решетки, сетки, дырчатые плиты, гофрированный алюминий, шифер. В условиях мегаполиса одно агрессивное поле нередко налагается на другое.
По мнению ученых, в такой среде не могут полноценно работать основные механизмы зрения. Так что декор зданий — это на самом деле не «архитектурные излишества», о чем так много говорилось. Это необходимые функциональные элементы, составляющие основу визуальной среды. Без них невозможна полноценная работа глаз.
Так же, как в воздухе должно содержаться достаточное количество кислорода, так и в видимой среде должно быть достаточное число разных деталей. Изобилие одних и тех же — окон на стене большого дома, кафельных плиток или реек, непонятной лепнины — можно сказать, «вырубает» полностью такой мощный сенсорный канал, каким является зрительный анализатор. В результате наш глаз просто «не знает», какой конкретно элемент он фиксирует. Ничего подобного не бывает в естественной среде.
Немного истории. В 1955 году в советской стране вышло знаменитое постановление ЦК КПСС «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», которое в командном порядке запрещало использование декоративных элементов. Предельный примитив стал лейтмотивом строительства на долгие годы. Дома росли серые, невыразительные, однотипные. Единственный плюс — создание на этой «почве» сценария культовой «Иронии судьбы». В самом деле, Женя и Надя так никогда и не были бы счастливы, если бы новостройки того времени и к
вартиры в них отличались хоть какой-то индивидуальностью. Я уж молчу о «хрущевках». Нефункциональность украшений однозначно считалась аксиомой. И вот теперь наукой доказано то, что интуитивно чувствовал каждый из нас: так называемые излишества — вовсе не излишества, а предусмотренные природой зрительного восприятия функциональные элементы, необходимые для полноценной работы глаза. Наверное, если бы архитекторы в своей работе руководствовались законами зрительного восприятия, то просчетов в формировании городской визуальной среды можно было бы избежать.
— Архитектура — это долговечный, дорогостоящий и материалоемкий пласт культуры, в котором материализованы гигантские физические и интеллектуальные усилия цивилизованного общества, — считает дизайнер Сауле Карпыкова. — Эти усилия не должны быть напрасными. Прежде всего, объекты архитектуры должны радовать глаз, положительно воздействовать на человека, который находится под их влиянием всю жизнь. И, конечно, они не должны наносить ущерб здоровью горожанина. Архитектура воздействует на человека постоянно и большей частью подсознательно. Разнообразие архитектурных деталей — объективная основа красоты возводимого объекта. Совершенно очевидно, что только из прямых углов и прямых линий, которые глаз «не любит» и которые преобладают в современной архитектуре, невозможно создать красивый объект и уж, конечно, сложно создать комфортную визуальную среду города. Скорее, это будет зрительная какофония.
Человек тысячи лет жил в естественной видимой среде, в единении, гармонии с природой. И вот теперь оказался в совершенно не предусмотренном природой окружении, среди теснящих друг друга небоскребов — «холодных», невыразительных.
В Алматы это особенно заметно. За последние годы здесь построены сотни несуразных зданий. Возьмем, к примеру, Парк имени 28 героев-панфиловцев, на территории которого человек чувствует себя комфортно, хотя по состоянию воздуха, по уровню шума и радиации она мало чем отличается от остальной части города. «Понаставьте» здесь мысленно современные «коробки», и вы почувствуете весь ужас современного города и поймете основную проблему архитектуры, которая не учитывает законы зрительного восприятия и эстетических норм. Во всяком случае, южной столице при современных темпах строительства позарез необходим генеральный план застройки — учитывающий не только этажность и экологичность, но и гармоничность зданий. Потому что, если и дальше строить так же, то действительно, и психиатрических больниц понадобится больше.
…Недавно приехавший из Москвы друг, которому прежде очень нравился Алматы, с болью душевной назвал его «городом цинковых заборов». По его мнению, город потерял свое лицо. Многие коренные алмаатинцы, впрочем, считают так же. И реально чувствуют внутренний дискомфорт.
Кстати, по прогнозам Всемирной организации здравоохранения, к 2020 году психические расстройства войдут в первую пятерку болезней, ведущих к потере трудоспособности.
В ЕС даже подсчитали, что связанные с психиатрическими заболеваниями потери производительности труда оцениваются в 3-4 процента от ВВП. Город — это живой организм, и, как любой другой организм, он постоянно обновляется. Принцип формирования с позиций комфортной визуальной среды мог бы стать той «идеей города», которая объединила бы всех его жителей. Все, что проектируется для человека, должно, по меньшей мере, не влиять негативно на его здоровье. У нас, похоже, это никого не заботит.
Фото с сайта http://migranov.ru