Четвертым буду!

Как только первый заместитель начальника Таможенной службы Таджикистана Неъматбой Рахматов 18 октября публично озвучил стремление его страны вступить в Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана, стало понятно, что предложение об открытости этой интеграционной структуры для других государств на самом деле пиар-акция.
По большому счету, данное приглашение носит ярко выраженный выборочный характер по объективным и субъективным причинам. На самом деле говорить о полноценной интеграции Таджикистана говорить не приходится до тех самых пор, пока Узбекистан не снимет ограничения на узбекско-таджикской границе.
С другой стороны, официальный Душанбе стремится под шумок о желании стать членом Таможенного союза решить другие, не менее важные, задачи. Главная из них, стать транзитной страной, через которую пойдут китайские и европейские грузы.
Таджикистан пока нежеланный гость в Таможенном союзе (ТС). Он и останется таковым до тех пор, пока Ташкент не снимет фактическую блокаду Таджикистана. Визовый режим на узбекско-таджикской границе не позволит говорить о реальной интеграции Душанбе в ТС.
Таджикский лидер Эмомали Рахмон сделал грубую ошибку, когда переместил акцент в отношениях с Ташкента на Москву. Быть может, ему показалось, что дружба с Россией способна решить любую региональную проблему, главной из которых стала фактическая блокада со стороны Узбекистана. Андижанские события 2005 года и последовавшая затем переориентация официального Ташкента на Россию и Китай, вызвали в Душанбе волну ожиданий и надежд. Казалось, Ислам Каримов попал в ситуацию, когда не может вести самостоятельную политику, и будет делать то, что скажут в Москве. Сегодня ясно, что этим ожиданиям не суждено сбыться. Россия выбрала двусмысленную позицию, стремясь, с одной стороны, еще более обострить отношения Ташкента и Запада, а с другой, выждать, когда узбекский президент добровольно или под давлением уйдет со своего поста.
Отношения Запада и Узбекистана заморозились на уровне, когда ни та, ни другая сторона не собираются форсировать события и первыми делать резкие движения. Эскалации не произошло. В такой ситуации у Москвы есть две возможности вернуть свое влияние в Центральной Азии. Первая связана с тем, что Россия берет на себя роль посредника в улучшении отношений между Ташкентом, Брюсселем и Вашингтоном. Это предполагает, что Москва берет на себя и обязательства стать гарантом безопасности Ташкента и содействовать восстановлению добрых отношений Узбекистана с Западом. Как видится, такую перспективу в Москве всерьез не рассматривают. Вторая, и, как представляется, основная возможность заключается в стремлении России поставить у руля власти в Ташкенте своего ставленника. Такой опыт уже имеется. Эмомали Рахмон получил власть в стране благодаря воле России и содействию со стороны Узбекистана.
Ветка тутовника
Узбекистан согнулся под тяжестью идеологической борьбы с Западом, но так и не сломался. В свою очередь, Ислам Каримов, который напоминал до сих пор человека, загнанного в угол, постепенно выходит от состояния политической комы.
Если декабрьские президентские выборы в Узбекистане завершатся так, как многие этого ожидают, его уверенность в себе вырастет заметно. Многие аналитики полагают, что после декабря 2007 года узбекский президент займется решением одной-единственной задачи — подбором преемника и созданием условий, при которых тот сможет прийти к власти.
В принципе, можно сказать и так. Эта задача до сих пор не решена, и Каримову придется приложить максимум усилий, чтобы сохранить преемственность власти и собственную безопасность. Но нельзя сбрасывать со счетов его умение действовать в экстремальных условиях и лавировать в сложнейших политических лабиринтах. То, что сейчас он «тише воды и ниже травы» ровным счетом ни о чем не говорит. Он сумел сохранить статус-кво, и его не сумели реально интегрировать ни в ЕврАзЭС, ни в ОДКБ, ни в ШОС.
Тутовник имеет замечательное свойство гнуться, но не ломаться. Так и Узбекистан фактически согнулся, но не сломался. Понятно раздражение Эмомали Рахмона, когда на одном из саммитов он упрекал Россию в потакательстве Ташкенту. Мол, Узбекистан вступил в ЕврАзЭС, но так и не облегчил пограничный режим с Таджикистаном.
В свою очередь, Ташкент не спешит подписывать документы по ЕврАзЭС, а Москва, вместо того, чтобы поторопить, держит паузу. Это сильно нервирует Таджикистан, заставляя его искать альтернативу в другом месте.
Альтернативные маршруты
Эмомали Рахмон решил не ждать с моря погоды, а попробовать пробиться в других направлениях. Как показывает последнее время, сейчас Душанбе изо всех сил зондирует почву под магистральные выходы к пакистанским и китайским портам. Таджикистан хочет стать так называемым связующим межрегиональным звеном.
Недавно в Душанбе прошла конференция по перспективам развития трансазиатских и евроазиатских транзитных перевозок через Центральную Азию на период до 2015 года, организованная ООН и ОБСЕ. В ней принимали участие представители транспортных властей стран региона, а также дипломаты из России и стран Западной Европы, которые заинтересованы в свободном передвижении товаров из стран Юго-Восточной и Центральной Азии.
«Концепция конференции основывается на предположении, — заявил представитель Канцелярии Высокого представителя ООН Сандагдорж Эрдэнэбилег, — что региональная интеграция и сотрудничество позволит устранить барьеры в торговле и сократить операционные издержки, достигнуть наращивания экономического потенциала, всем этим внося вклад во взаимный экономический рост как стран, не имеющих выход к морю, так и стран, развивающих транзитные маршруты, тем самым, содействуя региональной стабильности и безопасности».
Именно на этом саммите министр транспорта и коммуникаций Таджикистана Абдурахим Ашур предложил свою страну как связующее транспортное звено между государствами, имеющими выход в море и не имеющим такового. «Таджикистан имеет возможность стать международным транспортным узлом», — заявил А.Ашур. И далее уже точно указал адреса, «мы уже сейчас конструируем ряд автодорог, которые обеспечат выход из Таджикистана к портам в Карачи (Пакистан) и выход к городам Китайской Народной Республики».
Как же без Европы, России и Китая?
По сути, с таджикской стороны идет подмена понятий. Публично заявляя об интеграции с Россией, Казахстаном и Белоруссией, официальный Душанбе преследует иные цели. Если идея соединения Китая и пакистанского порта Карачи осуществится, Таджикистан станет реальной альтернативой российско-казахстанского проекта сухопутного транспортного коридора между Европой и Китаем.
Пока большая часть товаров идет морским путем через Суэцкий канал в силу его дешевизны, хорошо отлаженной логистики и минимума мест, где осуществляется таможенный досмотр. Схема «от порта к порту» вполне приемлема для грузоотправителей и грузополучателей.
Российско-казахстанский проект автодороги «Китай-Европа» на самом деле самый короткий и экспортеры могут существенно выиграть по времени доставки грузов. Разумеется, Казахстан и Россия вполне способны построить автодорогу европейского качества, логистические центры, нарастить пропускную способность порта в Санкт-Петербурге. Однако во всей этой идеальной схеме есть свои недостатки. Логистические центры еще не означают грамотную логистику, а страновые риски могут оказаться непреодолимыми. Крупные транспортные компании Европы и Китая опасаются, что Россия и Казахстан не смогут обеспечить бесперебойное функционирование стратегической артерии и пересечение межгосударственных границ, по их разумению, может стать большой проблемой. Российско-казахстанский проект делает основную ставку на скорость доставки грузов, ибо по цене перевозки с морским транспортом конкурировать на сегодняшний день невозможно.
Душанбе хочет заинтересовать Китай и Европу
Политика — это искусство возможного. Душанбе фактически предлагает завязать на себя грузы по маршруту Китай-порт Карачи. Однако это вовсе не означает, что Таджикистан хочет стать страной транзита исключительно для китайских грузов. Европейцы могут тоже заинтересоваться этим маршрутом, ибо прекрасно понимают, что пропускная способность Суэцкого канала ограничена.
Если через пакистанский Карачи можно будет быстро доставлять грузы до Китая, то европейцы, надо полагать, с удовольствием воспользуются представленной возможностью в обратном направлении.
Конечно, российско-казахстанский коридор в теории весьма привлекателен, ибо проходит от западных границ Китая через Шанхай к порту Люньюньган на востоке страны, однако по срокам завершения китайско-таджикский коридор может существенно обогнать своего конкурента. Пока Казахстан и Россия только готовят ТЭО проекта и обговаривают условия работы коридора, Душанбе и Пекин работают, не покладая рук.
В Таджикистане в настоящее время китайские автодорожные строители строят ряд трасс, которые свяжут юг и север Таджикистана, а также центр с востоком республики.