Аналитики, внимательно следящие за действиями бывших постсоветских государств, решили, что взаимодействие этой военной структуры с Шанхайской Организацией Сотрудничества (ШОС) несет в себе опасность для западных стран.
В первую очередь, тревогу у западных экспертов вызывают действия двух стран, входящих в структуру ШОС — России и Китая. Почему два крупнейшие государства евроазиатского региона расположены в таком порядке? Вполне логично предположить, что большая угроза может исходить из Поднебесной, во-первых, Китай ведет политику противостояния по отношению к американской гегемонии в мире, во-вторых, на сегодняшний день он имеет экономический потенциал, соотносимый с потенциалом некоторых западных стран.
Правда, следует заметить, что Запад с подозрением смотрит на Москву с тех самых пор, как хозяином главного кремлевского кабинета стал Владимир Путин. Доселе российский лидер в лице Бориса Ельцина был, по мнению многих аналитиков, предсказуем и, в какой-то мере, управляем. С приходом Путина вертикаль власти в России укрепилась, военное строительство было возобновлено с еще большим размахом, а страна получила политику, в которой нет места проамериканской ориентации. Принимая во внимание ядерный потенциал бывшего СССР и сегодняшнюю ситуацию на геополитической арене, фактор Путина явно превосходит по своему значению фактор Ху Цзиньтао.
Опасения Запада
Их можно условно разделить на две группы. Первая группа, как видится, связана со стремлением руководства России интегрировать военные составляющие структур, состоящих из трех географических блоков — Китая, Центральной Азии и России. Другой конфигурации будущего военного блока по типу НАТО в Европе быть не может. Казалось бы, Белоруссия вполне может стать передовым плацдармом в Европе, однако страна батьки Лукашенко в нынешней ситуации никак не подходит на эту роль.
Сейчас он больше озабочен своим будущим, а конфликтные моменты в отношениях с Россией не способствуют доверию к нему со стороны Москвы. Украину и Грузию можно выводить из этой группы по определению: их проамериканизм слишком очевиден. Азербайджан — тоже не тянет в союзники, ибо определился как государство, не вступающее в долгосрочные союзы ни с одним из мировых центров силы. Причем, не факт, что Россия в нынешней своей ипостаси таковым является.
Вторая группа опасений связана с форсированным сближением Пекина и Москвы. Несмотря на заверения официальных лиц Китая, что данное сближение не направлено против третьих стран, западным аналитикам тяжко сбрасывать данный факт со счетов. Тяжко, потому что всем известна бескомпромиссная политика Поднебесной в отношении американского неоглобализма. Ху Цзиньтао, вполне можно допустить, сейчас на самом деле не рассматривает российско-китайскую дружбу как альтернативу западной консолидации. Однако неизвестно, как видоизменится внешнеполитический китайский вектор, если Вашингтон продолжит нагнетать страсти в районе Персидского залива и пойдет на вторую нефтяную войну против Ирана.
Россия вынуждена интегрироваться
Москва обязана предоставить странам центрально-азиатского региона целостную концепцию межрегиональной интеграции. В случае, если подобные предложения не будут выработаны, то в очереди за влиянием в регионе выстроились ЕС и США.
Россию в регионе, это не секрет, воспринимают как мотор интеграции, страну, способную если не обеспечить определенную динамику развития ЦА, то хотя бы поспособствовать ей. Как раз-таки площадкой для подобной интеграции выступают поля, занятые структурами типа СНГ, ШОС, ЕврАзЭС и ОДКБ. В частности, военное сотрудничество намечено развивать через ОДКБ.
Как показал Душанбе, российское руководство воспринимает вопрос углубления сотрудничества в данной сфере через призму объединения военных составляющих ОДКБ и ШОС. Как сообщил «Интерфаксу» помощник президента РФ Сергей Приходько, в повестке дня душанбинского саммита более 20 вопросов.
Причем, «основное внимание главы государств уделят военному строительству, в том числе углублению военно-технического сотрудничества, расширению сферы целевого использования продукции военного назначения, сфере оснащения коллективных сил быстрого развертывания центрально-азиатского региона».
Не секрет, что центрально-азиатскому региону эти самые силы быстрого развертывания необходимы как воздух. Но одно дело, создать их и профинансировать и совсем другое — сделать из них боеспособную единицу. Функция Москвы заключается в том, чтобы создать оптимальную мобильную военную структуру, придать ей «интеллект» и обеспечить достаточным уровнем технической оснащенности.
Как раз с третьей частью задачи Россия справляется вполне сносно. Любые консолидированные военные подразделения будут иметь возможность закупать российское вооружение по ценам, действующим для российской армии. Это именно то самое условие, при помощи которого РФ сохраняет свой статус-кво в военном строительстве региона.
С первыми двумя функциями Москва справляется с меньшей эффективностью, во-первых, в силу недостаточного уровня развития экономики, не позволяющей в высшей степени развивать ВПК, во-вторых, в силу неоконченности процесса реформирования самой российской армии. Она еще не стала силой, способной противостоять глобальным угрозам.
Поэтому Путин предлагает то, что реально может предложить. Держит руку на пульсе ОДКБ, не дает структуре развалиться и постепенно наращивает ее организационные возможности. Ресурсы для усиления ОДКБ обязательно появятся, если структура выживет.
Сверхсложная задача
Задача по сохранению ОДКБ усложняется тем, что Запад также стремится сделать ЦА предложения, от которых нельзя отказаться. Ему уже мало оси «Киев-Тбилиси», он попытается расширить ее за счет центрально-азиатского региона. Это важно, во-первых, в плане обеспечения энергетической безопасности Евросоюза перед лицом российской энергетической дубинки, во-вторых, юго-западный фронт локализации Китая на сегодняшний день выглядит наиболее уязвимым.
Попытки бывшего японского премьера создать соответствующую буферную зону, как уже понятно, не дали необходимых результатов. Стремление Вашингтона объединить центрально-азиатские страны вокруг Стамбула и, разыграв тюркскую карту, получить доступ в регион, также не принесло плодов. Турецкие инициативы стать главным интеграционным центром резко отрицательно воспринимаются Россией, степень противодействия которой возрастает в прямой пропорции с активностью турецких властей.
Понятно, что создать дружественную прозападную ось «Киев-Тбилиси-Астана-Ташкент-Бишкек-Душанбе» еще более проблематично. Ментальность украинцев и грузин не вяжется с концепцией жизни восточных стран, а ценности, которые они проповедуют, по меньшей мере, чужды азиатам. Поэтому США и ЕС в большей мере сконцентрированы на том, чтобы усилить влияние Стамбула в регионе. Саммит прикаспийских государств набирает динамику и, несмотря на различные подходы стран к тем или иным вопросам мирового обустройства, общих тем для обсуждений находится все больше.
В силу этих мнимых и неявных угроз российскому влиянию в регионе, Москва продолжает гнуть свою линию по экономической и военной интеграции региона с Россией.
Сейчас Москва пока не готова к реальным действиям, направленным на создание альтернативы НАТО, однако общие подходы и общие взгляды прорабатываются. Что имеет большое значение на данном этапе политического развития региона.
Как подчеркивается в душанбинских документах, «главы государств-членов ОДКБ выражают серьезную обеспокоенность ситуацией вокруг ядерной программы Ирана и ситуацией в Афганистане». «Серьезно беспокоит складывающаяся ситуация вокруг ядерной программы Ирана. Мы выступаем за неукоснительное выполнение обязательств, предусмотренных международными соглашениями, и одновременно призываем к решению данной проблемы исключительно мирными средствами», — говорится в юбилейной декларации глав государств ОДКБ.
Амбиции растут
Амбиции стран-участниц ОДКБ растут. Свидетельством тому документы, подписанные главами государств в Душанбе.
Во-первых, они собираются адаптировать организацию «к новым тенденциям в мировом развити и и (обеспечить) ее активное участие в формировании современной архитектуры международной безопасности.
«Перспективные направления развития ОДКБ — участие в миротворческой деятельности, налаживание механизмов реагирования на чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера, противодействие незаконной миграции, обеспечение информационной безопасности, еще больше укрепят потенциал организации, позволят трансформировать ее в многофункциональную и эффективную структуру безопасности», — подчеркивается в декларации.
Ключевыми фразами документа являются «современная архитектура международной безопасности» и стремление трансформировать ОДКБ в «многофункциональную и эффективную структуру безопасности». Фактически ставится задача установить по внешнему периметру ОДКБ красные флажки, тем самым, показав НАТО, что зона ее влияния не распространяется на зону ОДКБ.
С другой стороны, Североатлантический блок по сути своей является многофункциональной структурой, коей хочет стать и ОДКБ. Это ли не факт амбиций, которые доросли до уровня глобального противостояния с Западом? Разумеется, ресурсов ОДКБ пока явно недостаточно для реального противодействия НАТО, но, как любят говорить русские, «лиха беда начало».
Во-вторых, вывод сотрудничества между ОДКБ и ШОС на уровень, позволяющий говорить о возможном создании единой структуры, еще раз свидетельствует о желании стран ЦА изолировать регион от «тлетворного влияния Запада».
При этом глава российского МИД Сергей Лавров довольно эмоционально отреагировал на опасения западных аналитиков по поводу подписания меморандума о сотрудничестве между ШОС и ОДКБ, считающих документ начальным этапом создания «восточного НАТО». «Это от лукавого, — сказал он, — попытка найти сенсацию там, где есть обычный рабочий момент».
По словам Лаврова, меморандум предполагает, в частности, обмен информацией и взаимное посещение штаб-квартир… Кто этому поверит?
Фото с сайта arms-tass.su