Язык родины

Живу в Казахстане всю сознательную жизнь, детство провела в сельской местности, и, в принципе, никогда не страдала от того, что в совершенстве не владею государственным языком.
Однако время показало, что знать его необходимо хотя бы потому, что практически все официальные мероприятия в последние годы проводятся исключительно на государственном языке, и кое-какие термины оказываются сложными для моего бытового уровня, которого достаточно лишь для посещения рынка, где торгуют в основном сельчане.
Два года назад решила начать изучение казахского языка. Решение было горячо поддержано моим руководством: «Хорошо, будем учитывать при распределении заданий твои занятия». Однако, как выяснилось, даже за собственный счет посещать курсы казахского языка в общественном объединении «Зерде», оказалось сложно.
Конечно, начальство тут же забыло об обещании поддерживать мою инициативу. Но знания, полученные в течение трех индивидуальных занятий, засели в голове прочно.
В некоторых редакциях у журналистов появилась возможность заниматься без отрыва от работы — преподаватель приходила к ним в кабинеты. Как правило, учились те, кто был свободен от заданий — два-три человека.
После очередного заявления президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о повышении статуса государственного языка, по всей стране стали открываться центры по изучению казахского языка с лингафонными кабинетами. В Таразе такой центр был открыт в прошлом году при городском отделе культуры и развития языков. Государственный язык для сотрудников госучреждений преподается бесплатно. Здесь прошли курсы уже около тысячи человек. Конечно, для закрепления полученных знаний необходима дальнейшая практика.
Честно говоря, энтузиазм заведующей отделом культуры и развития языков акимата города Тараза Бахыт Жаксылыковой и ее сотрудников достоин всяческого уважения. Для них открытие подобного центра оказалось серьезным испытанием. Ведь до сих пор в республике нет совершенной методики преподавания казахского языка для взрослого населения страны. Это вам не школьники, которым, кстати, тоже сложно учить язык. Но детям от природы свойственно легче воспринимать любой учебный материал.
А сорокалетней даме, обремененной служебными и домашними обязанностями очень трудно отключиться во время урока казахского языка, чтобы хорошо освоить суффиксы и аффиксы, понять все фонетические тонкости, выучить слова, чтобы затем безошибочно использовать их хотя бы на бытовом уровне. Наверное, поэтому после нескольких занятий такие ученики просто-напросто перестают посещать занятия, считая их бесполезной тратой времени…
Между тем преподаватели центра не стоят на месте, ищут подходящий методический материал, набирают новые группы для обучения казахскому языку. В центре для этого имеются все условия. Не хватает только учеников…
А ведь решение проблемы лежит на поверхности. Я уже говорила, что два года назад мне посчастливилось посетить три занятия в ОО «Зерде», где казахский язык преподается КАК ИНОСТРАННЫЙ.
Председатель ОО «Зерде» Оразкуль Салбакирова когда-то обучала казахскому языку курсантов летного училища, которые приезжали в наш южный город из еще более южного Алжира. И алжирцы через короткое время начинали говорить на казахском.
На заре горбачевской перестройки Алжир перестал присылать к нам своих граждан, а методика преподавания казахского языка пригодилась сегодня, и Оразкуль Абдразаковна ее успешно применяет, обучая государственному языку русскоязычных граждан.
В конце июня ОО «Зерде» получило право на проведение краткосрочных курсов по обучению госслужащих казахскому языку.
В течение двух с половиной месяцев преподаватели общественного объединения занимались с пятью группами (2 — по программе начинающих и 3 — продолжающих). Результат оказался очень хорошим — 60 человек, до сих пор не знающие ни слова по-казахски, начали свободно говорить, те, кто не владел в достаточной мере языком, чтобы читать документы, стали оперировать специфическими терминами.
Кстати, подобная методика используется и в программах языковых курсов «Роуз Каплан» и «Интерлингва». Почему государственные центры по изучению госязыка не могут пойти по этому пути — остается вопросом.
Практика обучения государственному языку началась давно — еще в 1991 году служащие госучреждений ходили на курсы казахского языка, потому что тогда было принято решение о переходе делопроизводства на госязык. Переход затянулся на долгие годы — процесс продолжается по сей день.
А в Казахстане и сейчас нет отточенной методики преподавания казахскому языку в школах и на курсах.
Недавно я приобрела самоучитель казахского языка, в котором предлагается 1500 слов и сочетаний (издательство «Аруна»). Вот только самоучителем этим необходимо пользоваться только тем, кто в достаточной мере владеет языком на бытовом уровне. Для начинающих все равно нужен преподаватель, так как с первых страниц читателю предлагается переводить довольно сложные словосочетания.
Вопрос повышения статуса государственного языка постоянно обсуждается на всех уровнях. Во время подобных обсуждений можно услышать самые различные мнения, а порой и обвинения в адрес русскоязычной части населения: мол, не хотят учить язык Абая.
Почему не хотят? Хотят. Но для этого необходимо создать условия, поддерживать, стимулировать служащих, желающих выучить язык людей, живущих рядом. Мы очень хорошо знаем казахские традиции, переняли самые лучшие качества казахского народа. Многие молодые люди некоренной национальности неплохо знают казахский язык, отдают своих детей в детсады с казахским языком обучения, и в школу детки идут, в одинаковой степени хорошо владея русским и государственным языками. А в школе затем легко осваивают английский. Вот они, эти дети и воплотят мечту главы государства о триединстве языковой политики.
А что делать пожилым людям, которые всю жизнь работали в стране, где казахский язык входил в обязательную школьную программу, но владеть в совершенстве им было не обязательно — делопроизводство велось исключительно на «великом и могучем»? Путаться в коридорах присутственных мест, где все таблички исполнены в одном языковом варианте, возмущаться по поводу сокращения телевещания на русском языке и испытывать ностальгию по прежним временам?
Я не уверена, что это правильно, вряд ли наши родители заслужили такое отношение к себе. У них, строителей коммунизма, тоже были мечты о светлом будущем. И хорошо, если дети подумали о своих родителях и поставили в квартирах приемники спутникового телевидения, принимающего российские каналы…
Но это не выход, потому что на каждом шагу старики видят, как, повышая статус государственного языка, чиновники понижают статус пожилых людей. И это в стране, где к старикам всегда было самое уважительное отношение. А ведь что стоит хотя бы в соцучреждениях сохранить таблички на двух языках, как это сделали в акимате Тараза.
И тут вспомнилось мне, как я удивилась, когда в Китае заметила таблички на трех языках — китайском, английском и русском. Ладно, в Урумчи, где таким образом проявляется забота о русских коммивояжерах. Но такие же таблички имеются и в Шанхае, откуда русские уехали шестьдесят лет назад, остались лишь единицы. И пока ходят по китайской земле русские бабушки в платочках, о них там заботятся…
А нам, кстати, при общении с китайцами очень помогло знание казахского языка, на котором говорят продавцы в Урумчи. Так что, можно сказать, что казахский становится языком и международного значения.
Сегодня в Казахстане обсуждается новый Закон «О языках в Республике Казахстан». Считается, что он решит актуальные проблемы развития государственного языка. В этой связи представителей общественности просят вносить свои предложения, которые будут рассматриваться на заседаниях рабочей комиссии. Думается, что предложений поступит много, многое будет учтено при разработке новой редакции закона о языках.
Главное, чтобы он в последней своей редакции не ущемлял и не ограничивал права тех граждан Казахстана, которые десятилетиями жили в своей родной стране и работали на ее благо.