Меломан, спортсмен и увлекательный рассказчик Ноэль в детстве слушал классику на итальянском, служа в армии – устраивал гастроли, в консерватории – работал проректором. Любовь к музыке принесла ему колоссальный опыт и раскрасила его жизнь гитарными переливами, джазом и спорами о качестве мелодий.
Ноэль, Вы продюсер на радио NS и одновременно Вас можно услышать на Радио Классика. Это прецендент, разве Вы не являетесь лицом радиостанции, которую возглавляете?
Не думаю, что я лицо радиостанции. Просто я совмещаю несовместимое – ту музыку, которая звучит на NS и ту, которая есть на Радио Классика. Это не мешает мне абсолютно, потому что я вырос на хорошей музыке. В начале полюбил «Beatles», а потом пошел по ступенькам вверх и дошел до джаза. Сейчас я с удовольствием слушаю классику, чего раньше за собой не замечал. Притом, что когда я учился в консерватории, то по долгу учебы мне приходилось классику слушать, но тогда я ее не очень понимал. Мне кажется, что классика – музыка возрастная… Очень люблю джаз и с удовольствием делаю программу. Я считаю себя такой же частью команды на Радио Классика, как и частью команды на Радио NS.
Расскажите, пожалуйста, о семье, где выросли, ведь Вы относитесь к тому поколению, когда музыка «Beatlеs» если не была под запретом, то не афишировалась?
У меня мама и папа очень любили итальянскую классику. У нас дома всегда звучала музыка Марио Ланца, Дель Монака… Мы на хорошей музыке росли. Тогда, в 60-е, как раз очень популярен был Робертино Лоретти. Тогда же появились пластинки «Калейдоскоп» с песней «Girl» «Beatles». И вот на этой музыке мы с братьями росли, росли и доросли…
И Вы серьезно увлеклись музыкой. Как все началось?
60-е годы — это повальное увлечение гитарой, а еще люди стали активно учить английский язык именно потому что это язык, на котором пели «Beatlеs». Я считаю, что люди в СССР стали любить и учить английский именно благодаря творчеству «Beatlеs». Мои страшие братья тоже полюбили все это, и я благодаря братьям тоже увлекся. Взял гитару. Братья говорили, что у меня не получится. Я сам смотрел на их пальцы, а когда они уходили играть в хоккей или в футбол, то брал гитару и подбирал аккорды. Первый ансамбль я создал в пятом классе в нашей 120-ой алма-атинской школе. Нас было пятеро – четверо стояли пели, а я один играл на гитаре. В 12 лет в двором клубе «Меридиан» я создал ансамбль, где уже были ритм-гитарист, бас-гитарист, я сам на соло играл, и барабанщик. Мы пели песни «Поющих гитар», «Песняров», «Beatles», «Rolling Stones»… Детство прошло с гитарой в клубах дворовых…
Какие-то дивиденды вы получали от творчества: поклонницы, цветы, аплодисменты?
Конечно. В ту пору редко, кто умел играть на гитаре, и конечно была большая популярность среди школьников и школьниц. Было такое, что ходили за нами девочки.
А когда Вы повзрослели и оформились в какой-то профессиональный коллектив, удалось ли вам как группе состоятся в шоу-бизнесе?
Я поступил в свое время после школы на подготовительное отделение консерватории. Ушел на два года в армию, служил в ГДР. У меня там был очень хороший ансамбль, состоявший из людей, которые приехали со всего Советского Союза. Мы ездили с концертами по армейским частям по всей Германии. Потом здесь в театральном институте создали коллектив «Азия» — очень популярная группа была. Мы недолго существовали – всего три года. Играли рядом с группой «Арай», ансамблем Тахира Ибрагимова «Бумеранг». То есть у нас своя сфера была, и очень высокого уровня музыканты у нас тогда работали. Я играл в группе с прекрасным композитором Адилем Оразбаевым, сейчас он музыкальный мастер, делает великолепнейшие эксклюзивные красивые домбры и гитары, звучащие хорошо. Абай Ракишев – наш барабанщик, сейчас вокалист группы JSC. Вообще была очень хорошая группа, мы побеждали на самых разных конкурсах. И вот даже в моем кабинете висит на память грамота с «Конкурса политической песни», который прошел в Алма-Ате в 1984 году, где мы завоевали Приз зрительских симпатий. А первое место, помню, тогда получила группа «Улан» из Энергетического института, где играл Насыр Кульсариев. Потом мы женились, все стало не до этого, распались… Я продолжаю дома играть. У меня большая коллекция – 25 гитар, и я играю для себя теперь.
А приобщаете к этому своих детей?
У меня старший сын не увлекся гитарой, а вот младший хорошо справляется. Правда, он слушает какую-то свою музыку по интернету. А вырос он на музыке Маккартни, любит его песни с детства. Сейчас он десятиклассник, и снимает более тяжелую музыку — хард-рок играет.
Вы сами как человек прежней формации как воспринимаете современную музыку?
Очень критически… Больше четверти века я проработал на радио, и всегда тяжело ее воспринимал, считая, что она не очень гармонична или созвучна с какими-то моими взглядами на музыку. Но потом понял, что сколько людей, столько и ушей, столько и мнений. К этому тоже надо придти. Говорить, что эта музыка плохая, а эта хорошая – такого не бывает видимо. Музыка пишется для разных людей. Поэтому я стал о-очень спокойно относиться, чего не было замечено ранее. Ведь раньше я сильно критиковал ту музыку, которая мне не нравится. Но время проходит, и тогда становится ясно, какая музыка прошла испытание временем и остается с нами навсегда. Когда в 80-90-е появились «Duran-duran», которые на сегодняшний день считаются высшей группой, например, вначале могло показаться, что это какая-то несерьезная музыка… Это касается и «Beatles», и музыки 60-х, 80-х, 90-х. Сейчас на фоне сегодняшней электронной музыки я понимаю, какая в 90-е была шикарная музыка! Там присутствовали живые инструменты, живые голоса, все исходило от сердца, и поэтому она и доходила до слушательских сердец. Когда сейчас появляется группа, она очень быстро забывается, потому что это не сердцем написанная музыка.
А когда Вы работали в консерватории, приходилось ли Вам сталкиваться с таким же явлением, но по отношению к Вам? Когда кто-то из признанных мэтров не воспринимал ту музыку, которую играли Вы?
В моей биографии факт, которым я очень дорожу, — это то, что я несколько лет был проректором консерватории. Мне посчастливилось работать с Жанией Яхияевной Аубакировой. Кроме того, что она выдающийся пианист, она организатор прекрасный. При ней консерватория расцвела. Это я говорю при том, что были и другие ректора, которых я хорошо знал. Дюсен Касеинов в самые тяжелые 90-е годы, когда все разваливалось, сохранил консерваторию. Я жил в одном подьезде с знаменитым ректором Куддусом Кужамьяровым, это первый уйгур – Народный артист Советского Союза. Это гордость не только уйгуров, а всех казахстанцев, потому что Кужамьяров – выдающийся композитор. То есть многих ректоров я лично знал. Мне посчастливилось общаться и с Ермеком Бекмухамедовичем Серкебаевым и с Бибигуль Ахметовной Тулегеновой, они тоже удивлялись, каким образом я в консерваторию пришел? Но у меня задачи были другие, больше коммерческие, концертные. И потому я не мешал никому своей деятельностью, а наоборот пытался помочь организацией концертов. Это был счастливый период в моей жизни. Меня восприняли классики нормально, так же как и народники. Я дружил и с Каршыгой Ахмедьяровым, и с Сериком Еркимбековым. То есть классика — это мне близко.
Какими принципами Вы руководствуетесь, когда создаете эфир радио NS? Я увижу у Вас на столе ноты, неужели вслушиваетесь в каждую нотку?
Нет, конечно. Это просто битловские ноты здесь лежат, просто я их перебираю время от времени для себя. Сейчас как видите у меня одна из настольных книг – это стихи Еркеша Шакеева, я обожаю его не потому, что он талантлив, а потому что он на прежде всего настоящий человек, мужчина. Мы с ним схожи по своему внутреннему состоянию, оба очень сентиментальны, и его стихи мне близки. Эфир на радио формируется в угоду времени, все понимают, что это рынок. Все хотят захватить максимальную аудиторию. У нас звучит музыка, которая на наш взгляд мелодичная. Трудно, конечно, понять, откуда у «Gangam style» миллиарды просмотров? Мелодии нету, музыки нету, технологии видимо работают другие… Народ подсаживается на такую музыку. Тем не менее, мы стараемся двигаться в направлении мелодизма, чтобы людям все-таки слух не портить. Потому что слух создан, чтобы ловить мелодию, а не ритм. Это очень сложно при нынешней коньюктуре, но стараемся, чтобы радио было мелодичным.
Тогда получается, что душу Вы раскрываете в авторской программе на Радио Классика?
Да. Я обожаю джаз. И моя программа «Музыка нашего поколения» самая долгоиграющая. Я ее делаю с 1993-го, 22 года. Вот там я душу изливаю, потому что там можно все поставить. И битловские сентиментальные песни «Michelle», «And I love her…», и «Lady Jane» «Rolling Stones». Там я уже не смотрю, какая аудитория. Там конкретно адресуешь песни своему поколению, самое важное. А наше поколение, ох, какое сентиментальное.
А еще Вы увлекаетесь спортом?
Я родился на родине казахстанского хоккея, в Усть-Каменогорске. Этот город до сих пор поставляет хороших хоккеистов. Как житель Усть-Каменогорска я был обязан кататься на коньках и плавать, потому что рядом Иртыш. Все детство прошло так: летом купались, зимой – на льду. В Алма-Ату приехали и тоже занимались хокеем, потому что в 70-е, когда мы учились в школе, спортом номер один был не футбол, а хоккей. Сейчас с годами мы создали свою ветеранскую команду, она называется «Салем». Так назывался дворовый клуб, в котором мы в свое время в детстве играли. В апреле следующего года мы поедем в Торонто на Чемпионат Мира среди ветеранов-любителей. Мы уже второй раз поедем. Он проходит один раз в четыре года, как олимпийские игры. В первый раз мы побывали на этом Чемпионате в 2012 году, и заняли четвертое место в своей подгруппе из восьми команд.