— Референдум по строительству АЭС, инициированный Касым-Жомартом Токаевым, стал наиболее знаковым событием 2024 года и первым в истории РК, не касающимся политических вопросов. По вашему мнению, что показал этот референдум?
— Согласен, решение проводить референдум по такому вопросу, как строительство атомной электростанции, стало нетривиальным шагом во внутриполитической практике не только Казахстана, но всего постсоветского пространства. С одной стороны, сторонники быстрых решений, назовём их «партией дела», сетовали на затягивание сроков реализации важного энергетического объекта для социально-экономического развития страны. С другой, сторонники последовательного развития демократического процесса, назовём их «партией единства», указывали, на то, что референдум является важной общественно-политической процедурой, являясь базовым элементом в развитии демократической практики для нового Казахстана. Классическая дилемма между ускоренным экономическим развитием и устойчивостью социальной системы. Президент Токаев сделал акцент на втором варианте. Однако, это не значит, что развитие в политике президента ушло на второй план, просто вопросы поддержания энергетического баланса Казахстана решаются в рамках российско-казахстанского стратегического партнерства: российские компании участвуют в строительстве трех ТЭЦ в Кокшетау, Семее, Усть-Каменогорске, плюс импорт российской электроэнергии в пиковые нагрузки подстраховывает казахстанскую энергосистему.
Я бы отметил важное следствие по итогам референдума в Казахстане. Вопреки разговорам о том, что демократические процедуры становятся всё менее популярны среди населения, а явка избирателей год от года всё меньше, волеизъявление народа Казахстана по АЭС показывает, что населению интересно участвовать в решении реальных вопросов экономического развития страны, интересно расширять свои знания в рамках общественных слушаний и дебатов, интересно быть сопричастным к управлению страны. В общем, считаю, что опыт Астаны по организации референдумов нужно подхватывать и другим странам, это хороших пример развития по-настоящему народных форм управления государством. Единственное только, это надо делать на современной технологической базе, активно привлекая электронное голосование. Электронные референдумы — за ними будущее демократии.
— В 2024 году Казахстан председательствовал в ряде межгосударственных организаций, в том числе в Шанхайской организации сотрудничества, Организации тюркских государств, Организации Договора о коллективной безопасности, Международном фонде спасения Арала, Исламской организации по продовольственной безопасности. Какое значение это имеет для Казахстана?
— 2024 год получился для Акорды более чем насыщенный на международной институциональной ниве. Одновременное председательство в ведущих региональных межправительственных организациях стало большой проверкой, прежде всего, для государственного аппарата и служб Казахстана. Астане удалось сохранить динамику развития региональных форматов межгосударственного взаимодействия, а все основные саммиты прошли высоком уровне. Опять-таки такое стечение дипломатических обстоятельств на долю Казахстана получилось вовсе не случайно. Это следствие высокой активности Казахстана в международных делах и вовлеченности страны во многие региональные процессы в качестве основного игрока. Такая международная позиция имеет свои преимущества и, безусловно, есть обратная сторона. Из плюсов — это рост самостоятельности и субъектности Казахстана по вопросам развития и безопасности международной и центральноазиатской повесток. Минус — это внимание со стороны других участников международного процесса, особенно, тех, кто не заинтересован в стабильном и поступательном развитии стран евразийского пространства. Не будем показывать пальцем, но «управляемый хаос» придумали не мы.
— Среди знаковых мероприятий 2024 года — Международный форум Астана, One Water Summit, а также Центрально-Азиатский форум по безопасности и сотрудничеству. Почему для Казахстана важно участие в глобальной повестке по различным вопросам?
— Когда мы говорим глобальная повестка, то нужно понимать, это повестка ООН. Сегодня, когда великие державы, точнее одна сверхдержава, которая становится просто великой державой, играет на расширение международной эскалации, то альтернативой для стран, пытающихся сохранить международный баланс, остается курс на сохранение, восстановление и даже обновления роли ООН как безусловного гаранта мира и безопасности. В этом контексте поддержка ооновских инициатив — это одно из самых устойчивых направлений во внешней политике Казахстана. Более того, в конце года появились слухи, что президент Касым-Жомарт Кемелевич Токаев может войти в шорт-лист претендентов на пост генерального секретаря ООН (действующий генсек прекращает свои полномочия в 2026 году). Оставляя за скобками подобные информационные вбросы, на мой взгляд, президент Казахстана на сегодняшний день один из лучших претендентов на этот пост.
— В начале 2024 года Немецкий институт международных отношений и безопасности (SWP) опубликовал доклад о «средних державах», в котором Казахстан впервые занял место в числе средних мировых держав. Как эта концепция повлияла на позиционирование Казахстана на международной арене?
— Концепция «средних держав» — не новое явление в теории международных отношений, данную концепцию последовательно развивает немецкая школа международников последние как минимум тридцать лет. Однако именно Казахстан взял эту концепцию в качестве основного лейтмотива своей внешней политики. Именно президент Токаев стал на регулярной основе использовать и продвигать ценности средних держав в своих международных публичных выступлениях и программных статьях. Кто бы что ни говорил, но девиз «Казахстан — это средняя держава» стал системным элементом во внешнеполитической доктрине Казахстана, который важно учитывать всем акторам, кто хочет развивать эффективную коммуникацию с Астаной.
— В 2024 году Казахстан предоставил алматинскую площадку для переговоров по мирному договору между Арменией и Азербайджаном. Как вы оцениваете значение этой миротворческой инициативы?
— Миротворческая инициативность — это важный атрибут и в контексте политики «средней державы», и в плане сохранения ведущей роли ООН в международных делах. Великие державы в текущий условия просто не могут оперировать мирным дискурсом, поскольку это будет восприниматься как слабость. Поэтому все, кто считает себя «средней державой», кто может в какой-то мере влиять и корректировать динамику международных процессов, должны брать на себя функцию по сохранению баланса между войной и миром в пользу второго. Казахстан — одно из этих государств, а сам факт таких инициатив вызывает только поддержку у любого адекватного человека.
— Что вы можете сказать о дипломатической активности Касым-Жомарта Токаева в 2024 году?
— Международная активность президента Токаева в уходящем году фиксирует, что многовекторность пока рано вычеркивать из международной дипломатической практики. Несмотря на дальнейшую деградацию отношений между крупными игроками, это не приводит к ситуации, когда меньшим странам приходится делать судьбоносный выбор «либо за красных, либо за белых». Элиты средних и малых государств, понимающие это, усиливают многовекторность своей внешней политики, усложняют балансировку интересов между Севером и Югом, Западом и Востоком, а главным ориентиром выбирают максимально возможное обеспечение потребностей своего государства и народа. При этом у нас есть наглядные примеры государств, чьи элиты решили не морочить голову сложной дипломатией, сделав финальный выбор на основе узкоэлитарных интересов, уйдя под патронаж одного из центров мировой политики. Судьба таких государств и их народов незавидна, это настоящая человеческая трагедия. Внешняя политика Касым-Жомарта Токаева — это хорошая иллюстрация многовекторной дипломатии здорового человека.