Этот вид торговли не одобрялся, но мало кто считал его противозаконным. На самом же деле бизнес на открытках был окутан криминалом. Какие же страшные тайны он скрывал? Разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.
Будет спрос, будет и предложение
Продавали кустарные открытки глухонемые. Именно так их называли даже в официальных СМИ, потому что разговоров о толерантности тогда не было. Впрочем, ходили слухи, что такие торговцы только изображают глухонемых, чтобы давить на жалость. Находились даже «очевидцы», рассказывающие, будто лично слышали, как такой продавец разразился многоэтажным матом, когда кто-то попытался прикарманить открыточку. На самом же деле практически все торговцы открытками не могли ни слышать, ни говорить. Воровать их товар тоже считалось позором, хотя торговцы просто оставляли толстую стопку фотографий в купе и никогда их не пересчитывали, забирая обратно.
Кустарные открытки стоили довольно дорого — 1 рубль. Для сравнения: простая открытка без марок из киоска «Союзпечати» стоила 3-5 копеек. Несмотря на высокую цену, их брали охотно. Таких сюжетов в советских киосках не было. Тут предлагались и западные звезды, и сентиментальные картиночки с надписями вроде «Люби меня, как я тебя», и церковные календари с молитвой, а в мусульманских регионах продавались маленькие книжки с сурами из Корана.
Был у глухонемых торговцев и очень пикантный товар. Фотографии с голыми девушками. Такие стоили уже 3 рубля, и на столик в купе почти не выкладывались. Нужно было найти торговца в коридоре или тамбуре, показать жестом контуры женского тела или пышную грудь, и тогда украдкой продавец предложит тебе «порнографию». По нынешним меркам это совсем безобидная эротика, но для целомудренных советских граждан любое голое тело было уже страшной порнухой. Тайком торговали голыми фотками не от стыдливости, а потому, что за изготовление и продажу подобных картинок можно было схлопотать приличный срок, да и покупателю грозили неприятности просто за хранение. Но природа брала свое, и порнооткрытки были одним из ходовых товаров ассортимента глухонемых торговцев. На втором месте стояли церковные календарики с иконами и расписанием христианских праздников. В СССР такую информацию получить было трудновато, а пропускать Пасху и Радоницу верующим не хотелось, поэтому клиентами глухонемых торговцев становились и бабульки-божий одуванчик.
Молодежь, кроме эротики, скупала фотографии любимых рок-групп. Чаще всего их перефотографировали с обложек виниловых дисков. Гороскопы и сонники тоже пользовались популярностью, хоть многие их и стеснялись брать, опасаясь насмешек соседей по купе. На Кавказе особым спросом пользовались портреты Сталина. Уважение к генералиссимусу там было так сильно, что с ним не могли справиться ни кампания по развенчанию культа личности, ни информация о репрессированных. Впрочем, вешать фото Иосифа Виссарионовича на лобовое стекло было модным не только на Кавказе. Сейчас сложно сказать, сколько среди тех, кто покупал фото генералиссимуса, было настоящих сталинистов, а кто просто следовал моде, но портреты вождя расходились быстро.
Особого негатива к глухонемым торговцам не было, потому что их товар покупали многие. Претензии были разве что к ассортименту. Дескать, ну продавай ты «Битлз» или иконки, но порнухой торговать зачем? Не особо возмущались и из-за завышенных цен. Люди привыкли, что за товар, которого нет в магазинах, надо платить больше.
Многие даже жалели инвалидов и открытки покупали из милосердия: мало кто знал, какой огромный пласт криминала скрывается за невинными картинками.
Выгоднее, чем наркобизнес
Можно сказать, что торговля кустарными открытками относилась к так называемой «мафии». Безобидные картинки давали прибыль в 1000-1500%. Для сравнения: нелегальная торговля оружием, наркотиками и рабами дает прибыль не больше чем в 500%. Там, где крутятся такие деньжищи, обязательно будет коррупция, разборки и даже убийства.
Статья 228 УК РСФСР «Распространение непристойных материалов» предусматривала наказание до 5 лет лишения свободы. Это если у торговца найдут несколько фотографий пикантного содержания. Глухонемые торгаши таскали запрещенные картинки целыми сумками по поездам и вокзалам, и никому из них ничего за это не было, хотя даже дети знали, что прячется в баулах у дяденек. Зато фотолюбителям нередко выписывали штраф в 300 рублей за то, что те делали копии постера Эммануэль из культового фильма.
Это могло означать лишь одно: крупные взятки получали не только вокзальные милиционеры, но и высокие кабинетные чины.
Кроме того, открытки продавались миллионами штук, а в СССР купить такие партии фотобумаги и реактивов для проявки было попросту невозможно, не привлекая внимания. Это не говоря уже о том, что все нужное для фотолюбителей нередко бывало в дефиците.
Значит, фотобумага и реактивы уходили еще со складов, а свою долю с этого получали и стражи ОБХСС, и кладовщики, и производители реактивов.
В летний период отпусков купить билет на поезд на южное направление было очень сложно. Отпускники могли занимать очередь с ночи, и это не гарантировало вожделенного места в купе. Глухонемые же торговцы сновали в каждом поезде, будто дефицит билетов их совсем не касался. Тут либо проводники за вознаграждение подсаживали торгашей, либо в железнодорожных кассах им регулярно откладывали билетики на самые востребованные направления.
Но и это еще не самое страшное. Билеты «по знакомству» тогда покупали и вполне законопослушные граждане, отблагодарив знакомого кассира бутылкой коньяка или коробкой конфет, а то и денежками в конверте.
Не секрет, что по маршруту Алма-Ата — Москва или Актюбинск — Симферополь едет больше людей с суммами, припасенными на развлечения, чем в поезде «Целиноград-Омск», в котором трясутся командированные со скромными суточными; а значит, и кустарных открыток на таких направлениях можно продать больше. Это приводило к постоянным разборкам среди конкурентов, и распределение «хлебных» маршрутов стало централизованным по всему Советскому Союзу. Просто сказать, кому где торговать, для системы с таким денежным оборотом было мало. Требовались «бойцы», наказывающие ослушавшихся, «казначеи», собирающие дань, «адвокаты», решающие проблемы с органами, и просто «телохранители», защищающие торгашей от слишком агрессивных пассажиров.
Порностудия в психушке
Обычных граждан эти разборки не касались, и никто не догадывался, что стоит за стопкой фотографий на купейном столике. Разве что какому-нибудь фотолюбителю, решившему по дороге на море продать десяток открыток собственного производства с группой АВВА, могли доходчиво объяснить в тамбуре, что он лезет не туда, куда ему можно.
Но потом, к середине 70-х, бизнес на открытках стал задевать и законопослушных людей.
Все дело в запрете на изготовление порнографии. Это сейчас нанять модель для пикантной фотосессии совсем несложно, а тогда ни одна приличная девушка на такое бы не пошла. Даже проститутки ни за какие деньги не хотели светить лицом. Такая слава была чревата интересом со стороны милиции. Конечно, совсем уж опустившиеся вокзальные жрицы любви согласны были на такое и за бутылку портвейна, но их телеса не интересовали даже неискушенных советских граждан.
Переснимать картинки из западных порножурналов тоже было не вариантом. Тут сказался наш менталитет. Фото холеных красоток на шелковых простынях казались советским мужчинам какими-то слишком искусственными, далекими от реальности, поэтому не горячими. Им хотелось простых, понятных женщин, без тонн макияжа и в привычном антураже, вроде ковра на стене или линялых обоев.
Чтобы удовлетворить спрос, так называемая «мафия» глухонемых развернула сеть подпольных порностудий. Жертвами становились детдомовки, за которых некому постоять, женщины, попавшие в сложную финансовую ситуацию, и даже душевнобольные.
Так, в одной из психиатрических клиник Грузии в середине 70-х разразился большой скандал. Выяснилось, что главврач сдавал своих пациенток в аренду для производителей порнофото. Если женщина сопротивлялась, в ход шли сильные психотропные препараты. Естественно, жалобам пациенток, что их заставляли делать непотребства перед фотоаппаратом, не верили даже родственники. Главврач подбирал «моделей» с диагнозами, предполагающими бред и галлюцинации. В порноиндустрию не по своей воле попадали даже дети.
За стены психбольницы этот инцидент попал только потому, что родственники больных вдруг обнаружили, что все жалобы, которые они считали шизофреническим бредом, очень схожи в мельчайших деталях, что не характерно для психических расстройств, где у каждого сумасшедшего своя картина галлюцинаций.
Тем не менее крупные взятки и компенсации родственникам помогли замять дело. Сказался еще кавказский менталитет. Соседи бы посчитали позором, что кто-то из женщин в этой семье фотографируется для порнухи, пусть это даже происходит не по ее воле.
Все начиналось с ангелочков
Свое начало «мафия» глухонемых берет аж в 1937 году, в то самое время, когда даже законопослушные люди могли получить 15 лет лагерей за неосторожное слово или необдуманный поступок.
Открытки с ангелочками, котиками, кокетливыми девушками или слезливыми цитатками на фоне закатов обрели популярность еще в дореволюционной России, и типографии того времени печатали их миллионными тиражами. В 20-е годы, в период НЭПа, кустарные артели тоже производили такой печатный хлам в нужном количестве. В фильме Гайдая «Не может быть» есть несколько сцен, где квартиры мещан обклеены такой продукцией, а у Марка Захарова в «12 стульях» открыточки красуются над кроватью Эллочки-людоедочки.
К 30-м годам нэпманам перекрыли кислород, но спрос на открытки никуда не делся.
Так, в Петрограде режиссер театра глухонемых «Пантомима» Михаил Тагер-Карьелли наладил кустарный выпуск открыток. Для исходника он брал иллюстрации из дореволюционных и европейских журналов, вкладыши от импортных папирос (тогда многие производители табачной продукции вкладывали в пачку цветную картинку), или просто открытки, которые ему присылали из-за рубежа.
Михаил мог делать только черно-белые фото, поэтому его друзья из театра глухонемых вручную раскрашивали каждый снимок анилиновыми красками. Полученные художества продавали сначала перед спектаклями, а потом все больше глухонемых стали брать товар на реализацию среди друзей и знакомых. Так в этом бизнесе стало занято около 60 человек.
До 1937 года все шло гладко. Милиция знала о торговле, но все хорошо понимали, что в те времена и здоровому человеку трудно заработать, ведь большие зарплаты полагались лишь тем, кто трудился на заводе или стройках, а глухонемые могли рассчитывать на место с совсем низким окладом. Сам Михаил Тагер-Карьелли, работая в театре без выходных и праздников, получал вдвое меньше среднего грузчика.
Зимой 1937 года 55 человек, торгующих открытками, включая самого Михаила, арестовали по чьему-то доносу. Любопытно, что в доносе даже не говорилось, что глухонемые торгуют открытками. Стукач просто написал, что на спектаклях продают какие то бумажки. Может быть, и антисоветские листовки.
Именно поэтому дело было поручено НКВД. Там поняли, что дело гроша ломаного не стоит, но сигнал нельзя было игнорировать, иначе могут полететь головы. При обыске дома у Михаила нашли несколько немецких журналов. Там, кроме красивых картинок, были и эротические фото, и портреты Гитлера. Тагер-Карьелли такое не тиражировал, но журналы все равно стали уликой против него. Арестованным не был предоставлен сурдопереводчик, и ничего не понимающие, испуганные люди подписали все, что им подсунули. Тут были и симпатии к политике НДСАП, и распространение порнографии, и копирование белоэмигрантской литературы, хотя брошюры Михаил не мог печатать даже физически.
Маховик репрессий еще не был так сильно запущен, суд был открытым. Подсудимым грозил лишь штраф за нелегальную торговлю, ведь прямых доказательств распространения запрещёнки не было; но тут прокурор выступил с пламенной речью, что в такое сложное для страны время нужно давить опасных элементов в зародыше, иначе потом будет поздно. И неважно, что сейчас глухонемые не торговали портретами Гитлера и фотками голых баб, а ведь могли бы, и тогда было бы еще хуже. Против такой речи судья возразить не осмелился. 35 торговцев открытками, в том числе и Тагер-Карьелли, расстреляли, а остальные получили по 15 лет лагерей.
Тем не менее это был тот редкий случай периода репрессий, когда в НКВД признали ошибку и злоупотребление властью. Два года спустя перед судом предстали сами следователи, которые вели это дело, и семь из них были расстреляны за злоупотребление полномочиями, а 20 заключенных из лагерей вернулись домой и были полностью реабилитированы.
Приговор или бизнес-план?
Михаил Тагер-Карьелли был довольно известен среди людей с проблемами речи и слуха по всему СССР, а для руководителей самодеятельности в обществах инвалидов Михаил вообще был кумиром, потому что в его театр приходила даже искушенная ленинградская публика, поэтому за процессом следили по всей стране и трагичную историю долго не могли забыть.
Долгое время людям было не до открыток. Сначала шла война, потом у народа не хватало денег даже на продукты. Тем не менее после войны дефицита красивых картинок не было. Солдаты в качестве трофеев привезли много западных журналов и открыток. Именно тогда в СССР в большом объёме появились порнографические карты.
Спрос на кустарные открытки вернулся лишь к середине 50-х. Тогда и благосостояние народа улучшилось, и хрущевская оттепель дала свои плоды. Трофейные журналы с открытками уже надоели и истрепались, а многие экземпляры попросту уничтожили, чтобы похабщину не видели жены и дети.
Далеко не все глухонемые захотели работать за крошечный оклад, когда в магазины стало возвращаться изобилие. Те, кто привык попрошайничать, давя на жалость, остался не у дел. Люди охотнее подавали инвалидам без рук и ног, которые выдавали себя за ветеранов или жертв бомбежки. Тогда кто-то и вспомнил, как успешно шел бизнес у Михаила Тагер-Карьелли. Свою роль сыграла и обвинительная речь прокурора о том, что кустарные фотоателье могли бы штамповать и запрещёнку. В 50-х это уже звучало как бизнес-план.
Возвращение кустарных открыток пришлось на 1955 год. В ноябре 1955 года на заседании Президиума ЦК партии решался вопрос о том, как страна будет отмечать день рождения Сталина. Масштабного развенчания культа личности еще не было, но едкие шпильки в адрес вождя уже отпускались. Тогда убежденные сталинисты в знак протеста решили украшать дома и автомобили фотографиями Сталина. Особенно эта идея была популярна в Грузии, где Иосиф Виссарионович пользовался уважением. Портретов вождя в магазинах уже не было, но у людей их сохранилось еще достаточно. Тем не менее для настоящего бунта этого было мало. Шиком протеста стал календарик с датой 1956, выпуск которого быстро наладили артели глухонемых. Для тех, кто был далек от политики, вышли тиражи того, что в СССР не приветствовалось — эротики, иконок, сонников и западных актеров.
Первые случаи торговли кустарными открытками в поездах были зафиксированы в декабре 1955-го в поездах кавказского направления, а потом уже в Крыму.
Уже через пару лет глухонемых торговцев можно было встретить практически в каждом поезде. Сюжет открыток долго не менялся, разве что артисты были разные. Начинали торговцы с портретов Луи Армстронга, Вивьен Ли и Мерилин Монро, потом пришла мода на Брижжит Бардо и Софи Лорен, а затем вырос спрос на певцов и музыкантов.
К середине 70-х в пачке фотографий стали появляться мини-пособия по хиромантии, гороскопы и гадания. Тогда у народа стал зарождаться интерес к паранормальному. Такие фото складывались вчетверо, и получалась маленькая книжка в четыре страницы. В таком же виде продавались и церковные календарики, где, кроме икон, были расписания церковных праздников аж до 2000 года и пара молитв.
Накануне 1978 года, к 100-летнему юбилею Сталина, снова вернулся спрос на календарики с Иосифом Виссарионовичем. А в начале 80-х, когда уже открывались первые видеосалоны, в сумках глухонемых появились фотографии Арнольда Шварценеггера, Брюса Ли, Фредди Крюгера и актрис из кино для взрослых.
Бизнес на фотографиях убила перестройка, а если точнее, закон от 26 мая 1988 года.
Тогда подобную продукцию разрешили печатать вполне легально, на качественном оборудовании. Плюс ко всему даже солидные издания вроде «Огонька», «Ровесника», «Смены», «Работницы» и «Крестьянки» публиковали качественные фото большого формата с той же обнаженкой и портретами звезд. Тем не менее в совсем дальних уголках страны глухонемые еще продавали кустарные открытки.
Затем они перешли на торговлю иконками, четками, флажками и бижутерией. Принцип был такой же, в купе оставляли горсть безделушек по завышенным ценам, но теперь к ним прилагалась крошечная листовка, отпечатанная на принтере, со слезливой просьбой помочь, обещаниями молиться за благодетеля и почти обязательной картинкой с азбукой жестов. Люди покупали иногда этот хлам из жалости, но прежних барышей у торговцев не было.
В лихие 90-е верхушка «мафии» глухонемых попыталась пролезть в крупные разборки. У них все было для этого: связи с силовиками, коррупционная система, бойцы, сеть смотрящих и казначеев. Эти банды отличались особой жестокостью, но просуществовали они недолго. Все-таки при вооруженных разборках речь и слух играют немаловажную роль.
Сейчас остатки былой системы «мафии» глухонемых в Казахстане можно встретить в поездах, следующих через Туркестан, и торгуют там в основном четками и тумарами, но в наши дни явление стало довольно редким. В некоторых городах торговцы пытаются всучить флажки или ручки водителям в пробках или пассажирам в автобусах, но люди берут такое крайне неохотно.
У старых кустарных открыток нашлись и свои ценители. Их продают и покупают на порталах объявлений как ностальгирующие, так и коллекционеры, но и там особого спроса не наблюдается. Цены на винтаж крайне низки: стопка картинок в 30 штук стоит не дороже 5000 тенге, а за одну фотку обычно просят тенге 500. Коллекционной ценности фото не представляют, они выходили слишком большими тиражами, а просто ностальгирующий может скачать сканы открыток из Интернета, «состарить» его графическим редактором и распечатать в ближайшем фотосалоне хоть сотню экземпляров. Настоящих же изделий глухонемой «мафии» сохранилось довольно мало. Такие открытки или выцвели за 30-40 лет, или отправились в мусорное ведро, как ненужный хлам. Хотя это все-таки яркие образцы советского китча и часть нашей жизни.