Врачи наложили запрет на физкультуру
— Я являюсь главным тренером сборной Казахстана по лыжным гонкам — как мужской, так и женской команд, — начинает разговор Владимир Николаевич. — Правда, официальная моя должность называется несколько иначе — тренер-консультант. Дело в том, что на главного тренера возлагаются дополнительные функции, в том числе руководство финансами, а для этого требуется постоянное присутствие в Казахстане. У меня такой возможности сейчас нет.
— Долгое время вы были среди лидеров советского лыжного спорта, но немногие знают, что в школе вам не разрешали посещать уроки физкультуры из-за болезни — ревматизм сердца…
— Действительно, мне поставили в детстве такой диагноз. Это означало автоматическое освобождение от уроков физкультуры. Первые недели после каникул я еще мог посещать занятия, но потом был медосмотр — и снова запрет. Однако во дворе и на улице мне бегать никто запретить не мог!
— На лыжи вы встали уже после окончания школы?
— Нет, раньше. Немного бегал на них в детстве. Наша восьмилетняя школа в селе Петровка Целиноградской области была очень спортивной — мы постоянно брали призовые места на районных соревнованиях по разным видам спорта. Отец видел мое стремление заниматься спортом и посоветовал после школы поступить в Боровской сельскохозяйственный техникум. Там у него работал друг, тренер по лыжному спорту Альберт Павлович Смагин. Школу я окончил с отличием, поэтому с поступлением в техникум проблем не возникло. Поначалу Альберт Павлович передал меня своей помощнице, так как никакой техники лыжного бега у меня не было. А с 1977 года мы стали работать со Смагиным. Он был моим первым и единственным тренером.
Для страховки — липовая история болезни
— Сейчас вы с Альбертом Павловичем поддерживаете отношения?
— Конечно. Двое его внуков занимаются лыжным спортом, входят в состав юниорской сборной Казахстана. По их перспективам и методам подготовки мы с Альбертом Павловичем спорим регулярно.
— По ходу карьеры проблем с сердцем не возникало?
— После окончания школы я выбросил свою историю болезни. В техникуме тренер помог сделать мне липовый документ. Когда попал в сборную СССР, то без проблем проходил все медосмотры. Видимо, спорт помог победить болезнь.
— В юношеской сборной Союза вы оказались очень быстро…
— В нее я попал, минуя областную и республиканскую сборные. В 1979 году выиграл юниорский чемпионат Казахстана, а на следующий год в составе эстафетной сборной СССР победил на турнире «Дружба» — так назывался чемпионат Европы среди юниоров, в котором участвовали лыжники только из социалистических стран.
— Вы сразу начали специализироваться в марафоне?
— Нет. В ходе подготовки к соревнованиям мы с тренерами обратили внимание на то, что у меня лучше получаются длинные дистанции, где требуется выносливость. Да и результаты в марафоне были повыше. Вот поэтому и стал его бегать. Хотя во второй половине 80-х, когда в программу соревнований включили «коньковый» ход, выступал и на коротких дистанциях. Интересно, что когда специалисты провели анализ наших мышечных тканей, то неожиданно выяснилось, что я больше предрасположен к коротким дистанциям.
Пришлось идти в биатлонисты
— Как проходил переход из юношеского спорта во взрослый?
— Очень трудно. Сразу место в лыжной команде мне не досталось, и я переквалифицировался в биатлониста. Правда, задержался в биатлоне совсем недолго — от силы месяц-два. Как только мне сказали, что появилась вакансия в лыжной сборной, я с радостью вернулся обратно. В 1982 году мне удалось выиграть чемпионат СССР и Спартакиаду народов СССР на марафонской дистанции — 50 км, став самым молодым победителем в этой дисциплине.
— На Олимпиаду-1984 в Сараево вы отправились одним из лидеров сборной?
— По результатам, показанным на предолимпийских стартах, я значился третьим-четвертым номером команды. На первой дистанции — 30 км — мое время долго оставалось лучшим, хотя на старт я ушел одним из первых. В итоге занял четвертое место, пропустив вперед своих товарищей по команде Николая Зимятова и Александра Завьялова, а также шведа Гунде Свана. Несмотря на высокий результат, меня не включили в состав эстафетной команды.
— Часто после завершения олимпийского цикла в командах начинается смена поколений…
— Произошла она и у нас. Из ветеранов в сборной остались только Зимятов с Завьяловым. Остальные завершили свою карьеру. Им на смену пришли молодые ребята.
Смирнову поберегли психику
— Владимир Смирнов в то время оказался в команде?
— Он мог поехать еще на Олимпиаду в Сараево. Но руководство решило не включать его в состав, чтобы не травмировать психику возможным поражением. Смирнов тогда объективно не попадал в состав. Жизнь показала, что, оставив Владимира дома, руководство лыжного спорта поступило правильно.
— Со Смирновым вы были друзьями или соперниками?
— На лыжне — конкурентами, в жизни — друзьями. Первое время мы с ним делили одну комнату на сборах. Но потом Владимир больше сдружился с Лешей Прокуроровым в силу одного с ним возраста.
— Как появилась ваша знаменитая эстафетная четверка — Смирнов, Сахнов, Михаил Девятьяров, Прокуроров?
— Квартет сформировался по ходу этапов Кубка мира, а первым крупным стартом стал чемпионат мира 1987 года в Оберсдорфе (Германия). Правда, тогда на первом этапе вместо Прокуророва бежал Александр Батюк. Мы взяли серебро, хотя могли стать чемпионами. И если бы не обидное падение на спуске Девятьярова… Не знаю, что с Михаилом тогда случилось. Может, все дело в психологии. Сам он на эту тему особо не распространялся. Перед чемпионатом мира мы прошли специальную горнолыжную подготовку, и у Девятьярова все было в порядке. Кстати, такая же ситуация приключилась через год на Олимпиаде-1988 в Калгари: Михаил упал, и мы снова остались вице-чемпионами.
На гонку не пустила «российско-украинская мафия
— Как руководство сборной отреагировало на те неудачи?
— После олимпийского серебра нас никто даже не поздравил. Перед Калгари в эстафете планировали первое место, так что, получается, мы оставили сборную без золота. А на чемпионате мира второе место было, конечно же, большим успехом. Двумя днями ранее Девятьяров стал бронзовым призером на 15 км, а мы со Смирновым медалей чемпионата мира еще не имели. Вообще, считаю, что любой наградой на чемпионатах мира или Олимпийских играх стоит гордиться и радоваться ей. Потому что это спорт. Сегодня побеждаешь ты, завтра — твой соперник.
— Кстати, о соперниках. Кто был основным конкурентом советских спортсменов на лыжне?
— В первую очередь — шведы. Когда ввели «коньковый» ход, резко выстрелили итальянцы. В принципе, и по сей день сборные России, Швеции, Финляндии, Норвегии, Италии доминируют в лыжном спорте.
— Вернемся к олимпийскому Калгари. Первые две индивидуальные дистанции вы пропустили, потому что готовились к эстафете и марафону?
— Нет, я должен был бежать 30 км и даже попал в предварительную заявку. Однако вечером перед гонкой Владимир Яковлевич Филимонов, который входил в тренерский состав сборной СССР от Казахстана, сказал, что я не побегу. Он не сумел отстоять мою кандидатуру на тренерском совете в споре с российско-украинским лобби, и на гонку поставили другого.
— Но у вас оставалась одна индивидуальная дистанция — марафонская…
— Там я занял только 12-е место. В тот день мы не угадали со смазкой. Пошел снег, и лыжи перестали катить.
В Германии — с казахстанским паспортом
— Через год вы оставили спорт. Вам было только 28 лет. Не поспешили?
— Неудачная Олимпиада надломила психологически, хотя здоровье еще позволяло выступать. Хотелось немного отдохнуть. Попросил разрешить мне два года выступать только в марафоне, без коротких и средних дистанций. Но мне навстречу не пошли. Я отбегал еще несколько этапов Кубка мира и сказал себе, что хватит. Ушел из лыжных гонок, не реализовав себя полностью.
— Чем занимались после окончания карьеры?
— Оказался в подвешенном состоянии. В «Динамо», чьи цвета я защищал, сказали, что лишних ставок у них нет: либо соревнуюсь, либо нет. Год я проработал в Национальном олимпийском комитете, еще год — в фирме по поставкам спортивной одежды. В 1993 году поехал зрителем на чемпионат мира в шведский Фалун, и там Владимир Яковлевич Филимонов предложил мне помочь ему в работе со сборной Казахстана, которая только начала выступать отдельной командой. До 1999 года я работал в команде.
— У вас был непродолжительный период работы и со сборной Казахстана по биатлону…
— Новый альянс с биатлоном снова продолжался недолго — несколько месяцев. В мае 2003 года меня назначили главным тренером сборной Казахстана, а уже осенью по семейным обстоятельствам пришлось уехать в Германию. В новой стране у меня родилась дочка, которой в ноябре исполнится два годика. Она — гражданка Германии. Так же, как и жена с сыном. Я же сохранил казахстанский паспорт. На родину пока не собираемся, но со временем все может произойти.