Тетерюку — за тридцать. В конце 80-х он выступал за сборную СССР. А в 1993-м знаменитый партнер Андрея по советской сборной узбекистанец Джамолидин Абдужапаров помог ему «внедриться» в именитый итальянский клуб «Мапеи». С тех самых пор Тетерюк из года в год колесит по дорогам Европы. Помимо «Мапеи», он выступал еще за бельгийский «Лотто», итальянский «Ликуигас» и американский «Меркури». Нынешний сезон казахстанец провел в польском коллективе «СиСиСи — Постал» …А один из фанатов велоспорта — винодел из Италии — один из своих новых сортов вина посвятил Тетерюку. Так что лик Андрея можно увидеть не только в прессе, но и на винных бутылках…
Стоит один раз увидеть, как Андрей готовится к гонке, чтобы понять — перед вами профи высокого класса. К месту гонки он предпочитает добираться в одиночку — чтобы ничего не отвлекало. Причем к старту Тетерюк прикатывает минут за 15-20: «Чтобы не оставалось времени на левые разговоры».
Так было и в Пусане перед индивидуальной гонкой на 48 километров, принесшей делегации Казахстана первую золотую медаль 14 летних Азиатских игр.
— Где наш бокс, станок есть? — бросил Тетерюк и покатил разминаться…
— Так уж получается, что это мои первые Азиатские игры и, видимо, последние, — такую точку зрения Андрей высказал после победы в той гонке.
— Может ли успех в Пусане помочь тебе в заключении нового контракта с каким-либо профессиональным клубом?
— Нет, профессионалы не смотрят на Азиатские игры. Мне просто хотелось сделать что-то памятное для Казахстана, для нашего велоспорта… Оставить след… Я выступал под казахстанским флагом на чемпионатах мира. Участвовал в двух Олимпиадах. В Сиднее даже был рядом от пьедестала: занял шестое место. Но хотелось завоевать медаль и добиться результата, который имеет значение для нашего велоспорта.
— А как думаешь, что дала твоя победа казахстанскому велоспорту?
— Все прекрасно понимают: золото на Азиатских играх имеет стратегическое значение. Чем золота больше, тем больше доверия к казахстанскому спорту со стороны государства. А будет доверие — будут деньги и, следовательно, будет возможность серьезнее подготовиться к Олимпийским играм. Если бы мы, шоссейники, в Пусане остались без золота, то к нам были бы претензии со стороны руководства Агентства по туризму и спорту. И это было бы логично. А так, есть золото, и это козырь в пользу дальнейшего развития казахстанского велоспорта.
— В Азии тебе удалось добиться максимум возможного. А что думаешь по поводу своих выступлений в Европе?
— Тяжело было. Уровень профессионального велоспорта заметно возрос. Теперь даже второстепенные гонки требуют полной отдачи. Иначе рассчитывать на высокое место просто нельзя… Честно говоря, перед Азиатскими играми я даже немного побаивался, что не хватит сил. В этом году я дважды выходил на пик формы. Первый раз в августе — к «Туру Польши». Второй — к концу сентября — к Азиатским играм. Особенно тяжело в Пусане дались последние пять из 48 километров. Кругов перед глазами не было, но ехал, как говорится, на морально-волевых качествах. Успокаивало, что к тому моменту исход гонки был уже решен.
— После победной для тебя гонки в Пусане ты с улыбкой заявил казахстанским тренерам: «Не знаю, увидимся ли еще». Что ты имел в виду?
— Мне скоро уже 35 лет. Уход из спорта не за горами. Поэтому я не знаю, как долго буду выступать. Вполне вероятно, что через год-другой увидите меня, например, в качестве менеджера какой-нибудь из команд.
— Значит, решил уходить?
— Нет, я чувствую: есть силы. Но все будет зависеть от ситуации. У меня в Италии, недалеко от Вероны, семья, двое детей. Жена сейчас сидит с ними и учится на косметолога. Будет контракт — буду выступать. Нет — надо искать что-то другое.