В этом вопросе разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.
Нет денег — читай про трактор
Ещё полвека назад книги служили не только источником знаний, но и способом довольно выгодно инвестировать свои кровные. В трудные времена книжку с полки можно было продать в 5-10 раз дороже, чем за нее пришлось заплатить в книжном магазине. Правда, речь идет не о каждом фолианте. Романы про то, как советские сталевары приближают победу коммунизма, никому не нужны были и даром, но именно подобной макулатурой тогда заваливали прилавки. Чуть труднее, но все-таки было возможно купить классиков. Томики с произведениями школьной программы дефицитом не были, а вот труды Гомера или Карамзина нужно было еще поискать. Хотя подобное интересовало уж совсем замшелых книжных червей, и спекулянты связывались с классикой редко.
Особым спросом у народа пользовались фантастика, детективы и приключенческие романы. На черном рынке спекулянты, прикидывавшиеся букинистами, задирали цену в 3-5 раз. Например, если на томике Рея Брэдбери стояла цена в 3 рубля, то можно было быть уверенным, что за нее придется выложить не менее червонца.
Такой спрос был обусловлен тем, что с развлечениями в те времена было негусто. Телевизор с двумя программами, кинотеатры с фильмами, засмотренными до дыр, да транзистор. Нередки были случаи, когда отпетый хулиган получал от родителей за то, что весь день провалялся с книжкой, да еще не с хорошей, а со сборником фантастики или детективом.
Справедливости ради стоит отметить, что развлекательная литература того времени была намного качественней нынешней. Что попало тогда не переводили, и если на русском выходил томик фантастики, то можно быть уверенным — под обложкой прячутся Азимов, Лем, Саймак и многие другие талантливые авторы, старающиеся наполнить свои произведения моралью, а не описывать на сотню страниц, как бравый космодесант на неизвестной планете мочил из бластеров кровожадных чудовищ.
Еще один любопытный факт: продать интересную книгу тогда можно было в любом состоянии. Людей интересовала не форма, а содержание, поэтому пара пятен от борща на «Пятнадцатилетнем капитане» Жюля Верна на стоимости не сказывалась. Лишь бы текст был читаем.
Дюма за бутылку водки
Книги попадали к спекулянтам разными способами. Некоторые тома можно было купить, выстояв приличную очередь, прикупив вдобавок к «Морскому волку» Джека Лондона крайне «интересный» двухтомник о проблемах выращивания огурцов в условиях вечной мерзлоты. Такая практика официально называлась «книжным подарочным набором», а покупатели её звали «продажей с нагрузкой» Понятно, что в такой «подарочный набор» подкладывали совсем уж бесполезные и невостребованные книги, вплоть до календарей за прошлый год.
Дюма и Конан Дойла можно было взять без очереди, а порой и бесплатно. Но при одном условии – продавцу требовалось предъявить специальный талон. Его выдавали в пунктах приема макулатуры. Чтобы получить одну книгу, приходилось сдать в среднем 25 кг старых газет и журналов. Для некоторых маргиналов этот способ становился своеобразным бизнесом. Алкоголики не брезговали лазить по мусоркам или заброшкам, чтобы собрать необходимое количество макулатуры, а потом продавали заветный талончик спекулянту за бутылку водки.
Еще дефицитные книги выдавали к праздникам передовикам производства на заводах и фабриках. Суровому пролетарию не всегда были интересны приключения трёх мушкетеров, и он тут же выменивал книгу на что-то более полезное в быту.
Из того, что можно было достать в книжных магазинах простому советскому гражданину, особо ценились полные собрания сочинений. Собрания из 10-15 томов были в первую очередь статусной вещью. Как сейчас айфоны или брендовые кроссовки. Тома печатались в красивых, солидных обложках под кожу. Они придавали благородства любому интерьеру, и обзавестись такой роскошью мечтал даже тот, кто за жизнь прочел лишь две книжки — букварь и синюю.
Для покупки полного собрания приходилось записываться за несколько месяцев, выстояв километровую очередь, только чтобы получить талончик.
Если кто продавал книги сразу после того, как их получил, то на выручку мог смело махнуть в отпуск в Сочи. Даже талончик стоил приличных денег, порой за него отдавали четверть зарплаты.
Авторы произведений интересовали далеко не всегда. Лишь бы обложка смотрелась солидно.
Отдельно хочется сказать про своеобразные шоп-туры спекулянтов в союзные республики, в том числе и в Казахстан. Особенности плановой экономики таковы, что разница между спросом и предложением не всегда учитывалась. Так, в сельпо казахстанских аулов, в которых местные жители владели только разговорным русским, привозили редкие книги. Зато в селе где-нибудь под Смоленском годами пылился томик Чокана Уалиханова на казахском.
Например в 1984 году в книжные магазины Актюбинска поступила большая партия детской литературы. Сказки Андерсена, рассказы Николая Носова, повести Аркадия Гайдара. Все издания на хорошей бумаге, с красочными иллюстрациями. Минус только один – книги были на молдавском языке.
Тут книжные спекулянты хоть немного выправляли ситуацию, и даже в семейных библиотеках Москвы и Петербурга сейчас можно встретить книги казахстанских издательств «Китап», «Жазушы» и «Жалын»
Книги не пахнут
Как у любого нелегального бизнеса, у книжных спекулянтов была и особая степень торговли, связанная с огромным риском.
Есть распространенное мнение, будто в СССР не печатали запрещенных писателей вроде Солженицына, Набокова и тем более советские типографские станки не видели порнографии и экстремистской литературы. На самом же деле в Советском Союзе печатали и «Тропик Рака» Генри Миллера, и «Жюстину» де Сада.
Но все это выходило совсем крошечными партиями и доступно было единицам. Естественно, в продажу такое не поступало, а сразу из типографии направлялось в спецхраны библиотек. Допуск к запрещенной литературе имели лишь проверенные специалисты, да и они не могли выносить книги за пределы читального зала. Действительно, как можно критиковать, скажем, Фрейда или Юнга, в глаза не видя их работ. Лозунг «Пастернака не читал, но осуждаю!» годится только для выступлений на пленуме ЦК КПСС.
Как любой запретный плод, литература из спецхрана была интересна очень многим. Весь тираж запрещенных книг строго учитывался, но так как этапов издания много, утечка могла произойти на любом из них.
Редактор или переводчик мог слить черновики, верстальщик — сделать тайком копию, даже уборщица в типографии — собрать бракованные оттиски, чтобы потом собрать из них целый том.
Как все нелегальное и опасное, стоила такая макулатура очень дорого. Например, в конце 70-х за книгу ужасного качества «Гитлер говорит» Германа Раушинга просили целых 300 рублей, а это две средних зарплаты. Покупателей не смущал даже тот факт, что от брошюры в буквальном смысле несет гнилым мясом. Ее копировали на гектографе, где использовался кустарный желатин. В книге идет речь о магической силе, которой якобы владеет фюрер. Сейчас подобное печатают совсем уж в желтых журналах, но для советского обывателя, воспитанного на марксистском материализме, этот бред был настоящим откровением.
Естественно, предлагали нелегальную литературу очень проверенным людям, и на книжных базарах никто не стоял с машинописной копией «Лолиты» Набокова.
Случалось, что зарубежные авторы вдруг выходили из опалы. Так было к примеру, с педиатром Бенджамином Споком. Сначала его осуждали за буржуазные методы воспитания детей, но стоило эскулапу публично выразить протест против военной агрессии США во Вьетнаме, так его труды стали печатать даже в журналах «Работница» и «Крестьянка». Как любой темный бизнес, спекуляция книгами тоже подвержена финансовым рискам.
Самый яркий пример подобной инфляции –«Декамерон» Бокаччо. Кто-то то из цензоров вдруг понял, что итальянский писатель не только описывает пикантные сцены, но и едко бичует папство, мещанство и зарождающуюся буржуазию. Собрание из 100 новелл стало, хоть и дефицитным, но доступным советскому читателю.
В перестройку кооперативные издательства уже могли печатать всё что вздумается, от «Камасутры» с картинками до «Ивана Чонкина» Владимира Войновича.
Первые кооперативные издания прежде нелегалальной литературы печатались по рассекреченным экземплярам из спецхрана, поэтому могли похвастаться качественным переводом и грамотной редактурой. Потом хлынули потоки наспех переведенной макулатуры с кучей орографических и стилистических ошибок. Западный быт переводчикам тоже был неведом, и герои вместо чизбургеров заказывали сырники в ресторане, который принадлежал клоуну по имени Мак Дональд, а утонченные дамы у бассейна хлестали настойку перца и мяты. Так переводчикам пришло в голову перевести фразу Peppermint Cocktail.
Тем не менее кооперативная литература полностью убила советскую систему спекуляции книгами. Интернет сделал книги вообще бесплатными. Тогда авторское право в интернет-библиотеках не соблюдалось, и скачать любую книгу можно было без всяких VPN по первой же ссылке, не отыскивая спрятанные в глубинах Сети пиратские сайты.
Почем автограф Троцкого?
Сейчас книги из семейной библиотеки продают в основном бабульки и не от хорошей жизни. В среднем за томик, который раньше у спекулянтов стоил пакет продуктов на неделю, просят 500-1000 тенге. Чуть дороже стоит специализированная литература. В интернете она бывает, но не каждый мастер готов тащить в гараж ноутбук, чтобы за работой посмотреть, как нужно чинить коробку передач «Жигулей» 1982 года. Еще довольно высоко ценятся советские справочники лекарственных средств или книги вроде «Справочник фельдшера». Стоимость таких книг доходит до 10000 тенге. Дело в том, что хоть «Гугл» быстро выдает справку, чем лечить ту или иную болячку, к советским медицинским изданиям у народа постарше доверия больше. Там нет БАДов, брендовых лекарств стоимостью в две пенсии или гомеопатических пустышек.
Тем не менее, порывшись в книжном шкафу, можно отыскать фолианты, которые могут пополнить семейный бюджет.
Собственное книгоиздательство в Казахстане долго было не развито, поэтому шанс, что среди томиков «Анжелики» или Донцовой затесалось первое, прижизненное издание «Руслана и Людмилы», которое прапрадедушка выиграл в штос у соседа-помещика, близок к нулю. Хотя в наши края отправлялись тысячи ссыльных, которые везли вместе с пожитками лучшие книги из семейной библиотеки. На форумах российских букинистов ходит легенда, будто Троцкий, во время ссылки в Алма-Ату, щедро раздавал книги собственного авторства, да еще с автографом. Дескать, в РСФСР издания того тиража уничтожили, а тут они могут храниться у любого дворника, с которым Лев Давидович имел счастье поболтать о политике.
Это, скорее всего, просто байка. Сам Троцкий писал в дневниках, что в алмаатинский поезд его заталкивали силой, и времени на то, чтобы собрать даже вещи первой необходимости, не было, не то что книги.
По крайней мере ни одной книги с автографом Троцкого, подаренной другу из Алма-Аты, на книжных форумах не продается.
Зато на российском портале букинистов можно отыскать издание 1886 года этнографа Владимира Наливкина. На ней стоит автограф автора и дарственная надпись Федору Керенскому. Правда, тогда Керенский был не вторым человеком в государстве, а всего лишь главным инспектором училищ Туркестанского края. Будто бы этнограф вручил ему «Краткую историю Кокандского ханства» во время очередного визита на юг Казахстана, а рассеянный инспектор попросту забыл томик в служебной квартире, где книгу потом подобрал кто-то из прислуги.
Цена за книгу не указывается, но похожее издание, которое этнограф подарил менее известной личности, продается за 60000 рублей (296 тысяч тенге).
Примерно столько же стоят первые издания Шакарима Кудайбердиева. Казахский историк успел при жизни издать несколько книг, и они пополнили библиотеки казахстанской интеллигенции, но после доносов издания стали изымать из магазинов и общественных библиотек.
Особенно букинистами ценятся Кораны. Религиозные книги на персидском, татарском и даже казахском языках до революции покупали себе многие набожные баи, а некоторые даже передавали дорогие издания в мечети. Во время репрессий случалось, что священные книги из мечетей и брошенных байских домов прятали у себя простые люди.
В зависимости от редкости и степени сохранности старинный Коран покупают сейчас от 300 тенге до 1,5 миллиона тенге. Речь идет о порталах обьявлений. По-настоящему дорогие раритеты не нуждаются в рекламе через Интернет. Их продают либо с аукционов, либо предлагают непосредственно коллекционеру. Таких ценителей в нашей стране немного, и отыскать их труда не составляет.
Билет в детство
1,5 миллиона тенге можно выручить и за полное издание энциклопедии Брокгауза и Эфрона. В свое время она выходила большими тиражами и была едва ли не в каждом уважающем себя доме. «Википедии» еще не существовало, и получить нужную информацию можно было лишь из этих томов. Но время книги не щадило, поэтому все тома за 120-130 лет сохранились далеко не у всех.
Похожая судьба сложилась у серии книг «Библиотека мировой литературы для детей» Она издавалась с 1979 года огромными тиражами и насчитывает 58 книг. Наверное, в доме каждого второго казахстанца есть хоть одна книга серии, в приятной тканевой обложке и с красочными иллюстрациями. Вот только все 58 книг есть далеко не у всех. На российских порталах объявлений есть коллекционеры, готовые выложить до 1000 долларов (442 тысячи тенге) за недостающий том.
Что касается советских изданий казахских авторов, то самая дорогая книга, которую удалось найти — книга Мухтара Ауэзова «Абай» 1950 года. На сайте антиквариата за нее просят 399 тысяч тенге.
Советские подписные издания по-прежнему остаются статусной вещью. Они придают солидности рабочему кабинету или гостиной. Правда, цены на них упали по сравнению с советскими временами. Если раньше на эти деньги можно было поехать с семьей на месяц в Ялту, то сейчас с трудом хватит на выходные на Капчагае. За полное собрание классиков дают от 50 до 300 тысяч тенге, при условии, что корешки и обложки будут выглядеть безупречно. Это несложно, потому что те книги не читали тогда и тем более не будут читать сейчас.
Но и обычные книги сейчас можно продать довольно выгодно. Много за них не выручишь, но некоторые читатели готовы выложить по 10-20 долларов (4500-8500 тенге) за томик, не представляющий антикварной ценности и просто пылящийся на полке.
Покупают их не из букинистических, а из ностальгических соображений.
Маркетплейсы могут предложить десятки вариантов «Приключений Тома Сойера», в том числе на языке оригинала, но ничто не сравнится с той самой первой книгой, издательства «Жалын» 1984 года, в невзрачной обложке и редкими иллюстрациями.
Недетские истории: о чём на самом деле говорится в казахских народных сказках
Хотя, если книга издавалась небольшим тиражом и ее не найти в Интернете, то сумма подскакивает в разы.
Так, одна любительница книг из Волгограда готова выложить 50 тысяч рублей (250 тысяч тенге) за книгу «Ищу медвежью песенку» казахстанской сказочницы Генриэтты Кан.
Как призналась женщина, книгу в 1985 году ей привез папа из командировки в Гурьев. Его дочурка тогда болела, и похождения медвежонка Тишки и коровы Красавки помогли забыть про недуг. Потом книгу взяла почитать подруга, и с героями сказки пришлось распрощаться навсегда. Поэтому за встречу с любимыми героями детства она готова пожертвовать сбережениями, отложенными на новый телевизор.
Всё-таки гаджеты никогда не заменят тихого шелеста страниц.