В истории Арала разобрался корреспондент медиапортала Сaravan.kz.
Море-призрак
Для античных народов Аральское море было едва ли не самым загадочным водоемом Ойкумены, то есть известной на тот момент территории. Это и понятно, ведь добраться к его берегам по безводной степи, полной хищных зверей и опасных скифов, мог только самый отчаянный путешественник.
Первое упоминание Арала встречается у Эратосфена. В 245 году до нашей эры греческий математик стал смотрителем Александрийской библиотеки и, тщательно изучив хранящиеся там рукописи путешественников, стал работать над собственным географическим трудом. Его работы значительно отличались от существовавших прежде. Эратосфен Киренийский был в первую очередь математиком. Если прежде ученые мужи в трактатах по географии описывали быт, нравы и дикие традиции далеких племен, то Эратосфена больше интересовали расстояния между городами, которые описывали путешественники. Если учесть, что ориентировался он по рассказам странников, которые не особо помнили каждую деталь пройденного пути, то подсчеты выходят довольно точными для своего времени. Так, Эратосфен утверждает, что примерно в 5400 стадиях на восток от Каспия есть другое море, менее известное, но при этом такое же полноводное и богатое рыбой. 5400 греческих стадиев — это примерно 1000 километров. Даже сейчас, когда Арал сильно обмелел, среднее расстояние между двумя морями гораздо меньше. Самые ближние точки между берегами находятся на расстоянии примерно в 500 км. Но ведь тут подсчет идет напрямую, а Эратосфен пробовал подсчитать, какое расстояние должен был пройти путник, чтобы увидеть загадочный водоем.
Греческий географ Страбон в трудах 40-х годов до нашей эры немного поправляет Эратосфена. Страбону удалось подсчитать, что от Каспия до Арала 2400 стадиев, то есть 470 км. Кроме того, Страбон добавил, что в зависимости от времени года расстояние это может меняться. В засушливые годы оно может стать в два раза больше, так что Эратосфен тоже был прав. Этих ремарок слишком мало, чтобы утверждать, будто уровень Каспийского моря сильно колебался и раньше. Тем не менее в 2001-м, а затем в 2014 годах, на дне обмелевшего Арала были обнаружены руины городов, датируемых XIV веком. То есть как минимум 400 лет назад вода в Арале уходила так далеко и надолго, что на морском дне успевали вырасти целые города.
Едины парус и душа
Со времен Страбона и Птолемея были сотни, если не тысячи попыток нанести на карту точные контуры Арала, но это море оказалось слишком капризным. Из-за скачков уровня воды тут то появлялись, то исчезали целые острова. Трудно представить Арал без острова Барсакельмес. Его живописно описывали практически все путешественники, а украинский поэт Тарас Шевченко даже зарисовал остров во время казахстанской ссылки. Кажется, что Барсакельмес существовал всегда, но на самом деле он появился только в конце XVI века, когда Арал в очередной раз обмелел. Впрочем, и сам Арал в том понимании, как мы его привыкли воспринимать, появился только лет 500 назад, когда несколько маленьких морей, или, точнее сказать, соленых озер, слились в один огромный водоем.
Когда речь заходит о лучшем периоде Аральского моря, чаще всего в памяти всплывают картинки годов этак из 50-х. Огромные рыболовецкие шхуны, чьи остовы сейчас ржавеют на такыре, маленькие городки на побережье, состоящие в основном из глинобитных землянок. Ну разве что рыбацкая лодка плещется на волнах, да любительский парусный катамаран пробежит на фоне заходящего солнца.
Тем не менее лет 200 назад прогулки по побережью Арала были куда романтичнее.
Капризные просторы степного моря бороздили величественные парусники.
В 1848 году в Арал спустили двухмачтовую шхуну «Константин». Судно было построено далековато от моря, в российском Оренбурге. Тащить ее к Аралу пришлось почти тысячу верст. Первый год парусник красовался только недалеко от берега, но уже на следующее лето «Константин» отправился в экспедицию. Капитаном судна стал будущий контр-адмирал Алексей Бутаков. За его плечами уже было немало путешествий, даже таких опасных, как изучение Камчатки и мыса Горн, но Аральская экспедиция получилась одной из сложнейших в его карьере мореплавателя. Хоть Арал и находился в самом центре материка, море было практически не изучено. Рыбацким лодочкам не требовались сложные лоцманские и навигационные инструменты. Трудно поверить, что в ХIХ веке мореплаватели открывали целые острова не где-то в далеких океанах, а всего в 500 верстах от больших городов. Кроме этого экспедиция изучала уровень глубины, степень солености, собирала образцы полезных ископаемых. Работа продолжалась почти 5 лет, и, наконец, в 1850 году при гидрографическом департаменте морского министерства была издана самая подробная на тот момент Морская карта Аральского моря.
Алексей Бутаков завоевал себе громкое имя не только среди российских, но и среди европейских исследователей. За вклад в науку ему была назначена почетная пенсия в 157 рублей в год. Надо бы сказать, что за такой титанический труд и огромные заслуги перед отечеством такая подачка от государства была унизительной. Столько же в год зарабатывала обычная прислуга в Питере, неграмотный кучер, «таксующий» у ночных кабаков, вместе с чаевыми получал вдвое больше. Иными словами, и тогда науку не особо ценили.
Шхуна «Константин» плохо перенесла суровый климат наших степей. Ее признали непригодной для использования и списали в 1863 году. 14 лет для судна такого класса — это ничтожно мало. Аналогичные корабли на Балтике служили не менее четверти века.
Пираты Аральского моря
Тем не менее труд Алексея Бутакова был не напрасным. Он сильно повлиял на развитие Аральского флота. Сначала на море было спущено еще несколько шхун, и Аральское море стало напоминать полотна голландских живописцев. Экипаж шхун изучал флору и фауну Арала. В 1853 году сюда прибыли два парохода — техническая диковинка по тем временам. Мощные машины привезли сюда в разобранном виде и собирали уже на берегу. Для этого требовались люди, и на побережье возникали верфи, доки, порты и, конечно, небольшие поселки.
Особенно интересовались Аралом купцы. Тут водилось 34 вида промысловых рыб, из них не менее 12 видов считались деликатесными, и их не стыдно было подать на званом ужине какого-нибудь аристократа.
Военный флот стал создаваться практически сразу, но особенно остро этот вопрос стал в мае 1866 года, когда войска Российской империи столкнулись с воинами Бухарского ханства под Ирджаром. Оказалось, что поставлять армии оружие, продовольствие и эвакуировать раненых, удобнее по морю, чем по суше.
Со временем флотилия только росла. Требовалось охранять южные рубежи Российской империи от хивинцев, а бухарские пираты представляли немалую угрозу купеческим судам. Сейчас словосочетание «пират из Кызылорды» звучит как короткий анекдот, а когда-то это было обычным явлением. Несколько отчаянных мужиков, неплохо владеющих оружием, даже на рыбацкой лодке могли представлять большую угрозу мирному купеческому судну.
Вооружение Аральского флота впечатляло. Медные четырехфунтовые пушки, британские карронады, грозные «единороги» (подобие современных гаубиц). Не каждое европейское государство могло похвастаться таким количеством артиллерии на флоте, как Аральская флотилия.
Грозное оружие вкупе с дымными пароходами, невиданными в этих краях, производили на местных жителей неизгладимое впечатление. Поговаривали даже, будто настал конец света и сам ангел смерти Джибраиль направил своё войско в наши степи.
Не ходите дети на Арал гулять
Для гражданских же судов Арал был слишком хлопотным. Он требовал небывалого навигационного мастерства, а судна от сурового климата быстро приходили в негодность, что было крайне нерентабельным. В 1883 году Аральскую флотилию упразднили, а немногочисленные оставшиеся суда подчинялись исключительно военному ведомству. Во время русско-японской, а тем более Первой мировой войны, боевые корабли были нужнее в других морях, что постепенно приводило к сокращению Аральского флота.
После революции и Гражданской войны надобность во флота на Арале совсем отпала.
Пляжного туризма на Арале практически не было. Конечно, тут когда-то строили турбазы, пионерлагеря, да и просто местные выбирались к морю на пикник в погожие деньки, но чтобы турист из другого края СССР мечтал провести отпуск на берегу Арала… По крайней мере массовым явлением это никогда не было.
Тем удивительнее на этом фоне выглядят приключения аральского Робинзона из далекого Вильнюса.
Никто, даже сам герой этой истории, не смог ответить, как его занесло провести отпуск в казахстанские степи. Доцент Вильнюсского университета Паулюс Нормантас уже пресытился родным Балтийским морем, а Черное его манило мало. Вот в 1974-м и дернул его шайтан отправиться к Аралу, да еще в марте. Первые три дня все проходило неплохо. Паулюс рыбачил, охотился и просто любовался с привезенного надувного парусного катамарана на непривычные казахстанские пейзажи. Возможно, все бы кончилось хорошо, и доцент через недельку хвастался бы перед литовской родней, как чудно провел отпуск на другом конце страны, но 25 марта путешественнику надоела рыба, и он захотел шашлычка из кекликов. Задача казалось несложной, эти птицы облюбовали небольшой островок, мимо которого как раз проплывал катамаран, и человека они совсем не боялись, скорее всего, потому, что двуногие сюда практически не заплывали. Паулюс схватил арбалет, спички и пакет с продуктами, чтобы к шашлычку сделать какой-нибудь гарнир. Пару кекликов ему подстрелить удалось, но охотник так увлекся, что забыл привязать катамаран, а легкое суденышко тут же унесло далеко от берега.
Книжному Робинзону очень повезло. Он застрял на тропическом острове с ананасами-бананами. У несчастного Паулюса не хватало даже дров. Саксаул с острова сгорал быстро, и было его тут немного, а мартовские ночи в казахстанских степях очень холодные.
Вильнюский Робинзон решил дождаться лета и, когда вода чуть потеплеет, на камышовом плоту добраться до цивилизации. На полусырой рыбе и шашлыке из кекликов жить было можно, хоть и впроголодь. Но через три недели случилась большая неприятность. Рассеянный доцент не уследил за костром, и в огне сгорели его скудные пожитки, включая ботинки, которые он поставил сушиться. Более того, огонь был таким сильным, что на островке сгорел весь саксаул. Оставаться тут означало обречь себя на смерть от холода, голода и жажды. Ведь даже посуда, в которую Паулюс собирал росу и дождевую воду, тоже сгорела.
Аральский Робинзон соорудил подобие плота из мокрого камыша, который не тронул огонь, и отправился в путь. Пять дней в море, где температура воды не превышала 8 градусов, красноречиво показывают, что способен вынести человек, если ему хочется жить.
Каспийские пираты, степная Атлантида и аральский Робинзон. Какие тайны хранят моря Казахстана
Немного поспать и попить водички из лужи Паулюсу удавалось на небольших островках, которые попадались по пути, а с едой было совсем туго. Разве что получалось живьем проглотить какую-нибудь зазевавшуюся рыбешку.
Робинзона спасли рыбаки в 200 километрах от злополучного острова. Они накормили его, дали воды и отвезли в ближайшую больницу. Любопытно, но опасное приключение почти не сказалось на здоровье Паулюса. Он довольно быстро оклемался и даже написал книгу, где подробно и с изрядной порцией самоиронии рассказал о своих похождениях.
200 лет тому вперед
В 30-х годах ХХ века Аральское море стало стремительно мелеть. Долгое время это связывали с развитием аграрного сектора на берегах Сырдарьи и Амурдарьи. Дескать, для полива полей потребовалось больше влаги и вода в Арал не поступала. Однако последние исследования показали, что падение уровня воды в Арале — обычное явление, мало зависящее от деятельности человека. Конечно, если каждое лето из питающих водоем рек брать миллионы кубометров воды для орошения, то на пользу морю это не пойдет, но на спутниковых снимках хорошо видно, что колебания уровня Арала случалось еще в те времена, когда и людей в этих краях не было.
Совсем другой вопрос, как на это реагировали наши предки. Лет 300 назад это никак не могло называться экологической катастрофой. Ну, ушла водичка, всякое бывает. Города на побережье были в основном из глинобитных зданий, отстроить такой с нуля можно за весну. А раз тут проживали преимущественно кочевники, то проще собрать манатки и уехать в более плодородные края, чем молить богов о том, чтобы море вернулось.
В СССР промышленность на побережье Арала активно развивалась. К началу перестройки только рыбоперерабатывающих заводов тут было 56, из них 5 на территории КазССР.
Это если не считать двух десятков пунктов, где рыбку принимали и слегка засаливали, чтобы потом отправить на большие заводы, где её будут коптить, вялить или делать из нее консервы. Кроме рыбной промышленности, тут базировались военные лаборатории, проходили оборонные эксперименты, в том числе и с бактериологическим оружием. Это давало работу сотням тысяч человек, а ведь их надо еще лечить, кормить, одевать, учить их детей. Так, у Аральского моря возникали целые города. Крупные заводы, школы, детские сады, больницы и военные базы уже не погрузить на арбу, как это делали наши предки со своим незамысловатым скарбом.
В 1961 году падение уровня Аральского моря перешло критическую для инфраструктуры отметку, а к 1988-му от Арала вообще мало что осталось. Это стало не только экологической, но и личной трагедией для тысяч семей, вынужденных навсегда покинуть родные края.
Но нынешние прогнозы насчет судьбы Арала не так уж и печальны. В 2013 году процесс высыхания замедлился. Несколько строящихся гидротехнических сооружений способны, хоть и незначительно, но поднять уровнь воды в Арале, а если учесть природные факторы, то есть значительные колебания Арала каждые 200-300 лет, то есть большая вероятность, что к году этак 2224-му на месте нынешнего Казалинска появится большой приморский город и каждое лето тысячи туристов будут из окон отелей любоваться, как по бескрайним просторам Арала плывут белоснежные круизные лайнеры.