Государство-то вроде и не отказывается. Закон РК “О специальных социальных услугах” был принят еще в 2008 году. Но до сих пор не исполняется. Потому что для социальных услуг не придумали ни стандартов, ни способов финансирования, а без этого организации, занимающиеся помощью жертвам работорговли, денег из бюджета получить не могут. Так что вся надежда – на международные источники, а также на помощь добрых и неравнодушных людей.
Стандарты положили под сукно
Алматинский центр социально-психологической реабилитации и адаптации для детей и женщин “Родник” – единственный в Алматы шелтер – приют. За время его существования (с 2006 года) оказана помощь 183 пострадавшим от торговли людьми. Это казахстанцы – некоторые из них были возвращены из трудовой и сексуальной эксплуатации из ОАЭ, Турции. Еще – граждане других государств. 43 из них – дети.
В центре им оказывает помощь психолог, консультируют врачи. Некоторые жертвы торговли нуждаются в помощи более узких специалистов – кожвенерологов, невропатологов. Если пострадавшие захотят сотрудничать с правоохранительными органами и дождаться судебного решения, тогда понадобится помощь адвоката. Безопасность бывших жертв бытового насилия и торговли людьми, их питание, одежда и обувь – все это требует денег.
– В рамках Закона “О специальных социальных услугах” должны были быть разработаны общие стандарты для оказания помощи, тогда может быть выделено финансирование, – рассказывает Нина БАЛАБАЕВА, директор Алматинского центра социально-психологической реабилитации и адаптации для детей и женщин “Родник”. – Но пока ни одно министерство не взялось за эту работу. Есть полезные практики из мирового опыта, которые можно взять на вооружение в Казахстане. Что и кто нам мешает это сделать?
В столицах –секс-рабство, в пригородах – трудовое
По данным специалистов, у каждого города в Казахстане своя “специфика” рабства. Это тенденция последних нескольких лет. Причем внешняя миграция уменьшилась, говорят эксперты НПО, и эту пустоту тут же восполнили внутренние мигранты. Для работорговцев они даже удобнее – их не нужно переводить через границу.
За восемь последних лет количество жертв торговли людьми из числа казахстанцев составило 427 человек. Для сравнения: за те же восемь лет число мигрантов из Узбекистана, попавших в трудовое и сексуальное рабство, достигло 383 человек. Из Киргизии – 46. Понятно, что это лишь видимая часть айсберга, и большинство случаев рабства просто неизвестны.
В крупных городах, таких как Астана, Алматы, притягивающих наибольшее количество внутренних и внешних мигрантов, количество трудовых и сексуальных рабов примерно одинаково. По Астане чаще всего фиксируются случаи сексуальной эксплуатации. Причем проконтролировать этот постоянно обновляющийся вал “рабочей силы” невозможно. Только провели рейд и вызволили несчастных – на другой день появляются другие.
Хотя “поставщики” рабсилы полицейским известны хорошо, из года в год одни и те же лица.
– Как только их берут за жабры, они начинают сотрудничать со следствием, и в худшем для них случае проходят как свидетели, – рассказывает Анна РЫЛЬ, директор центра временного проживания жертв торговли людьми “Көмек” в Астане.
Чуть отъедешь в пригород – там уже в ходу трудовая эксплуатация. Хотя и на стройках столицы достаточно людей, которым “забыли” выплатить зарплату. Это, скорее, незаконная эксплуатация, но у них забирают документы, работодатель угрожает им: если уедешь, денег вообще не увидишь. По меркам Европы – это уже работорговля.
Движение с юга на запад
В Южном Казахстане нет ни одного приюта, где жертвы торговли людьми и бытового насилия могли бы временно укрыться. Центр “Сана Сезiм” в случае необходимости арендует для бывших рабов квартиры, чтобы оказать им помощь – психологическую, медицинскую, юридическую.
Шахноза ХАСАНОВА, вице-президент общественного объединения “Правовой центр женских инициатив “Сана Сезiм” Южно-Казахстанской области, рассказывая о специфике современного рабства на юге Казахстана, отмечает, что здесь торговля людьми очень трудно выявляется в силу специфического менталитета:
– Не каждый пострадавший считает себя жертвой торговли людьми. И трудно уговорить написать заявление на своего “рабовладельца”, они боятся огласки. Жертвами торговли чаще становятся трудящиеся мигранты из Узбекистана, Киргизии, Таджикистана. Есть и внутренний трафик – когда люди из села выезжают в большие города и там становятся жертвами эксплуатации: женщины – сексуальной, мужчины – трудовой.
Но помочь им, опять же, трудно – на все это нужны деньги.
Компетентно
Депутат Мажилиса Светлана БЫЧКОВА поясняет, почему после принятия Закона “О специальных социальных услугах” требуются еще и поправки:
– Торговля людьми – это скрытые от общества преступления. Поэтому очень сложно подсчитать, сколько в году будет жертв, какую помощь им нужно оказать, сколько выделить денег? Другая проблема: профильные министерства образования, здравоохранения, юстиции, труда и социальной защиты населения – каждый отвечает только за определенные услуги, лежащие в сфере его компетенции. Совместной работы у них не получается.