А в далекой Москве в это время советский инженер Адольф Толкачёв по ночам крутил ручку радиоприемника, пытаясь подробнее узнать о побеге Беленко из передач “Голоса Америки”. Особенно его волновал один вопрос: сколько заплатили американцы летчику Беленко за угнанный новенький истребитель. Мельком он услышал что-то о сумме в шесть нулей.
И тогда в его голове созрел опасный план…
Господин, вам письмо!
В первый день нового, 1979 года шеф резидентуры ЦРУ в Советском Союзе Роберт ФУЛТОН заехал на заправочную станцию, которой, по обыкновению, пользовались американцы, жившие в Москве.
К нему подошел неизвестный: “Вы американец? Я хотел бы с вами поговорить”. Фултон вежливо отшил незнакомца, тогда тот положил записку на сиденье и растворился в темноте.
Вернувшись в посольство, Фултон прочел записку. В ней содержались общие фразы и предложение “обсудить некоторые вопросы” на “строго конфиденциальной основе с компетентным американским официальным лицом”.
Фултон не придал записке особого значения, полагая, что это – ловушка КГБ. А ему было чего опасаться: менее полутора лет назад КГБ был разоблачен американский шпион в МИДе – Александр ОГОРОДНИК. Он носил кодовое обозначение Трианон. ЦРУ возлагало на дипломата Огородника большие перспективы. Вскорости Трианон должен был жениться на дочери Константина Русакова, помощника Брежнева и секретаря ЦК КПСС. В Лэнгли уже потирали руки, предвкушая, какие документы попадут к ним прямиком со стола лидера СССР.
Но случилось непредвиденное: КГБ вычислил Огородника, и во время ареста тот покончил с собой, проглотив ампулу с ядом, спрятанную в авторучке. Этот сюжет раскрыт в телесериале “ТАСС уполномочен заявить…”, снятом по одноименному роману Юлиана Семёнова.
Фултон не торопился принимать всерьез содержание записки, но спустя месяц таинственный незнакомец появился вновь. 3 февраля вечером он подошел к машине Фултона на соседней с американским посольством улице. Он просто бросил внутрь салона записку и ушел.
Незнакомец еще трижды подкарауливал машину американского дипломата. В последний раз он вручил иностранцу пакет. В нем была информация из сверхсекретных документов и новые подробности о системе обнаружения целей в нижней полусфере.
Но, самое главное, мужчина впервые раскрыл себя.
Обиженные советской властью
“Я – Толкачёв Адольф Георгиевич, родился в 1927 году в городе Актюбинске (Казахская ССР). С 1929 года я живу в Москве, – говорилось в письме незнакомца. – В 1948 году я окончил оптико-механический техникум (отделение радиолокации), а в 1954-м – Харьковский политехнический институт (радиотехнический факультет). С 1954 года я работаю в НИИР (п/я а-1427). В настоящее время работаю в объединенной лаборатории в должности ведущего конструктора. Мой рабочий телефон: 254-85-80. Рабочий день – с 8.00 до 17.00. Обед – с 11.45 до 12.30. Моя семья: жена (Кузьмина Наталья Ивановна), 12-летний сын (Толкачёв Олег)”.
Немного об актюбинце Адольфе Толкачёве, чего не было в записке для ЦРУ.
В середине 20-х годов прошлого века сестра милосердия Елизавета Курапаева из семьи оренбургских мещан влюбилась в молодого врача Актюбинской городской больницы Георгия Толкачёва, который увлекался немецким романтизмом. И когда в январе 1927-го у них родился сын, его назвали немецким именем Адольф. Когда ребенку исполнилось два года, семья перебралась в Москву.
С нападением фашистской Германии на Советский Союз собственное имя стало играть с его обладателем злую шутку. Сверстники нещадно били “немца”, носящего имя главного врага советских людей. Да так, что однажды он месяц провел на больничной койке.
Адольф учился очень хорошо и шел на золотую медаль. Но на выпускных экзаменах парня с таким именем зарубили.
После учебы в техникуме и институте Толкачёва пригласили на работу в Москву, в конструкторское бюро завода № 339, разрабатывавшего радиолокаторы для истребителей новейшего образца.
Адольф продвигался по службе, получил два авторских свидетельства на изобретения, сдал экзамены на кандидатский минимум. Но потом его карьера затормозилась.
Происходило это по причине категорического отказа Толкачёва от командировок на летный полигон, расположенный в Астраханской области. Командировки по испытанию аппаратуры на боевых самолетах были многомесячными – и на испепеляющей жаре, и при сильных морозах. Но основной проблемой оставалось пьянство – мужики беспробудно пили бесплатно достававшийся им технический спирт. Как контрразведчики шпиона на авиабазе ловили
Возможно, во всем вышеперечисленном и крылись причины, заставившие Толкачёва если не ненавидеть советский строй, то не любить его – уж точно.
Требовал сумму с шестью нулями
Адольф Толкачёв с супругой работали в научно-исследовательском институте радиостроения, который позже был переименован в научно-производственное объединение “Фазотрон” Основным видом его деятельности было производство радаров, разработка военных радиолокационных систем, авиационных и оружейных систем наведения.
Профиль многолетней работы Толкачёва не мог не заинтересовать ЦРУ. Но оно осторожничало.
Новоявленному шпиону были переданы шифроблокноты, бумага и конверты для тайнописи, которые сложили в замусоленную рабочую рукавицу и положили в тайник за телефонной будкой недалеко от дома Толкачёва.
Несколько сообщений тайнописью готовились так. На одной стороне письма было написано, допустим, такое сообщение: “Дорогой дедуля! С ума сойти! Поверить не могу. Но вот она я, в России! Спасибо, спасибо – миллион спасибо за то, что ты убедил Майки и меня включить Россию в свой маршрут. Это просто фантастика!”.
Это письмо, написанное женской рукой, Толкачёву следовало запечатать в конверт и отправить по указанному адресу в Соединенные Штаты. Всё дело было в обратной стороне письма, куда Толкачёв заносил свой текст под специальную копирку. Он становился невидим, и прочесть его могли только в ЦРУ.
Практика показала, что Адольф Толкачёв выполнил задание безукоризненно. В отправленных им трех письмах были данные о новой советской бортовой РЛС и системе наведения, о результатах испытаний новых советских бортовых радаров и текущей ситуации с работой над системами наведения различных советских самолетов.
Эта картина Кэти Крантц Фьерамоска висит в штаб-квартире ЦРУ. На ней Толкачёв у себя дома в обеденный перерыв фотографирует секретные документы. Часы показывают 25 минут первого
Куратор из резидентуры Джон ГИЛШЕР предложил Толкачёву за сотрудничество тысячу рублей в месяц. Это притом что средняя зарплата в Союзе на тот момент составляла 120 рублей. Толкачёв получал 200. Плюс к этому – 40-процентная надбавка за секретность. Получалось 350 рублей. Супруга Адольфа получала столько же. Можно сказать, что семья Толкачёва по сравнению с большинством советских семей в деньгах не нуждалась.
Начинающий шпион попросил у Джона Гилшера 10 тысяч рублей за уже выполненную работу.
Гилшер согласился, но таких денег у него с собой не было, и он пообещал расплатиться с Толкачёвым в следующую их встречу. Гилшер подозревал: то немногое, что Толкачёв уже передал ЦРУ, тянет на десятки миллионов долларов. Но резидент должен был экономить государственные деньги и поэтому осторожно спросил у Толкачёва, куда он денет такие деньжищи: ведь даже в Москве во времена тотального дефицита на них что-то сложно купить. Толкачёв пояснил, что деньги за шпионаж ему необходимы в первую очередь в знак признания того, что новые хозяева его труд ценят.
Адольф продолжал очень эффективно работать на ЦРУ, не забывая при каждой встрече напоминать, что хочет иметь за продажу секретов более существенную сумму. Толкачёв упорно требовал, чтобы ему платили столько же, сколько заплатили летчику Беленко.
Проклиная жадность Толкачёва, в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли согласились платить ему по 300 тысяч долларов в год. Но Толкачёв был непреклонен – мало!
Аппетиты Толкачёва умерил один неожиданный аргумент со стороны ЦРУ – даже президент США столько не получает. К радости цеэрушников, аргумент подействовал.
В США на имя Толкачёва открыли счет, куда переводили деньги. Вклад назывался эскроу-счет – это депонирование в банке денежной суммы на имя другого лица с тем, чтобы она была выдана ему лишь при наступлении некого условия. В случае Толкачёва таким условием было его бегство за границу. Даже если бы вдруг он сильно захотел, снять деньги на расстоянии ни в коем случае бы не смог.
Но Толкачёв и тут умудрился нагреться. В декабре 1980 года шпион попросил, чтобы проценты (!) от американского вклада выдавались ему в рублях по курсу черного рынка в СССР в конце каждого года сотрудничества.
По данным ЦРУ, Адольф Толкачёв получил за время работы на Штаты 2 миллиона долларов на свой банковский счет в США и около 800 тысяч советских рублей наличными. На сегодняшние деньги – это около 6,5 миллиона долларов.
Адольф Толкачёв, по признанию самой американской разведки, является ее самым важным и ценным агентом (если не во всем мире, то в Советском Союзе – уж точно). Этот человек настолько успешно продавал советские военные секреты за океан, что в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли висит его портрет – человек с затравленным взглядом в темной комнате фотографирует документы.
Продолжение следует.
Читайте в следующем номере “КАРАВАНА”: как шпион Толкачёв требовал прислать за ним самолет, чтобы вывезти его и семью из Союза; почему он заходил в кабинет руководителя НИИ с капсулой с ядом под языком; и для кого он клянчил у ЦРУ фломастеры и грампластинки.
Актобе