– Михаил, что следует предпринять Казахстану после Актобе?
– С точки зрения международной политики, после июньских терактов для Астаны дополнительную ценность может приобрести сотрудничество в рамках ОДКБ. По крайней мере, ни США и другие западные державы, ни Китай реальных шагов по решениям проблем региональной безопасности, значимых для Казахстана, предпринимать не собираются.
– Комментируя события в Актобе, отдельные аналитики в нашей стране уже сказали, что нападавшие принадлежали к салафитам и являлись своего рода “спящей ячейкой”, и именно этим объясняют разрозненность их действий. Вы согласны с этим?
– Скептики сомневаются: если террористы из Актобе были связаны с крупными радикальными группировками, действующими на Ближнем Востоке, почему они не получили извне достаточной помощи, например, оружием? Но мы знаем, что радикальные движения далеко не всегда оказывают присягнувшим им на верность автономным группам реальную поддержку. Другое дело, что пока ни одна международная террористическая сеть не взяла на себя ответственность за трагедию в Казахстане. Власти упоминали про возможное влияние на участников нападения проповедников радикального ислама, действующих в Сирии. Но даже при наличии контактов с зарубежными центрами группа из Актобе, вероятно, действовала в значительной мере автономно от них.
– Другие эксперты отрицают принадлежность участников нападения к какой-либо религиозной группе и считают это проявлением разборок между криминальными (читай – клановыми) группами, использующими верующих в своих целях. Может ли быть такой поворот?
– Для криминальных или клановых групп нападение на часть нацгвардии в условиях Казахстана – слишком затратный и рискованный шаг. Оружие они могли бы получить и другими способами. А если цель – дискредитация каких-то высокопоставленных персон, то акты личного террора, покушения на отдельных лиц также имели бы большой резонанс, а людей и ресурсов потребовали бы меньше. Заявление главы МВД Казахстана Калмуханбета Касымова, что некоторые участники нападения были ранее судимы, работает и на исламскую версию теракта. Как известно, тюрьмы – важное поле для пропаганды радикального ислама. По этой же причине рано окончательно сбрасывать со счетов и схожие мотивы участника теракта в Алматы, дважды судимого Руслана Кулекбаева.
– Террористические акты стали происходить всё чаще. Чем это, на ваш взгляд, объяснить? Сугубо внутренние проблемы тому причина или же имеется и внешний фактор?
– Предыдущий всплеск террористической активности в Казахстане пришелся все-таки на 2011–2012 годы. В дальнейшем, возможно, наиболее активные кадры и финансовые потоки оттянули на себя исламские движения, действующие в Ираке и Сирии. В конце 2015 года проходила информация, что на сирийской территории воюют около 300 выходцев из Казахстана. Пока этот ближневосточный “магнит” для радикалов по-прежнему действует. Как было сказано выше, даже если группа из Актобе или нападавший в Алматы контактировали с зарубежными центрами, реальная помощь оттуда, видимо, была не особенно велика. Эти факторы в ближайшее время должны сохраниться, в этом смысле снижая уровень террористических угроз для Казахстана.
– А можно ли увязать эти теракты с углублением евразийской интеграции?
– Особых подтверждений такой связи не видно. Да, 31 мая 2016 года, незадолго до трагических событий в Актобе, прошло заседание Евразийского экономического совета в Астане. Но, если бы террористы хотели показать, что протестуют против евразийской интеграции, скорее, они произвели бы свою атаку во время или накануне этого заседания.
Более сложная версия предполагает, что теракт в Актобе – только часть многоходовой комбинации неких внешних сил, призванной разорвать связь между Казахстаном и Россией. Но опять же пока это, скорее, умозрительная гипотеза. В сфере сотрудничества Астаны с ЕАЭС и ОДКБ в последнее время не происходило ничего сенсационного. В вопросах безопасности, например, Казахстан не раз подтверждал готовность закупать российское вооружение (в том числе в ходе выставки KADEX-2016), а в апреле 2016 года ратифицировал соглашение в области перевозок воинских и других формирований, их движимого имущества, а также продукции военного назначения. Но и в этом не было чего-то принципиально нового.
События в Актобе вряд ли можно считать ударом по евразийской интеграции. Более того, как было сказано выше, интерес к евразийскому сотрудничеству в сфере безопасности у властей Казахстана после этого может возрасти.
– Михаил, некоторые “диванные аналитики” в Казахстане усмотрели в событиях в Актобе и Алматы зловещую руку российских спецслужб, дескать, это им нужно, чтобы давить на Казахстан и в любой момент ввести сюда войска. После этого появились публикации в российских СМИ о том, что Россия может ввести войска в Казахстан, и даже министр обороны РК был вынужден заверять, что такого не произойдет. Что скажете на это?
– События в Актобе и тем более действия нападавшего одиночки в Алматы – явно не те угрозы, с которыми казахстанские силовики не смогли бы справиться самостоятельно. Такой предлог для введения иностранных войск в страну выглядел бы, мягко говоря, крайне неубедительно. Поэтому и провоцировать эти террористические атаки из России с подобной целью не было никакого смысла. В недавней истории соседей Казахстана можно вспомнить и события куда более масштабные, которые не обернулись вмешательством России. Например, с началом беспорядков на юге Киргизии в июне 2010 года многие ожидали масштабной операции российских войск в регионе, но этого не произошло. Сегодня же Москве приходится оглядываться сразу на несколько проблемных точек, которые так или иначе затрагивают ее безопасность, – от востока Украины и Сирии до сложной ситуации вокруг Карабаха. Провоцировать появление “горячей точки” в Казахстане было бы для Москвы крайне странным шагом, и потому выглядит неправдоподобно.
Можно вспомнить, что намерение ввести войска в Казахстан приписывали не только России. Например, в 2011 году писали о якобы заключенном между Пекином и Астаной секретном пакте, по которому при первых признаках народных волнений в Казахстан войдут 200 тысяч китайских солдат. Моделировать можно любые ситуации. Но на деле прямое силовое вмешательство во внутренний конфликт в другом государстве для любой державы сулит очень большие издержки. И для России, и для Китая дестабилизация в Казахстане – страшный сон, но никак не предмет мечтаний, ради которого они стали бы устраивать провокации.
АЛМАТЫ