Результаты, показанные этими атлетами на Играх, будут аннулированы, а медали отозваны. Кроме того, всех спортсменов ждет дисквалификация, сроки которой определят международные федерации по соответствующим видам спорта. Среди пострадавших – бронзовый призер Олимпиады в Пекине штангистка Мария Грабовецкая (+75 кг).
Корреспондент “КАРАВАНА” позвонил Марии в Кокшетау, где она сейчас живет, и узнал о ее реакции на происшедшее, а также о планах на ближайшее будущее.
– Как пережили обвинение в употреблении допинга?
– Первое время было очень тяжело. Мы созванивались с Ириной Некрасовой (серебряный призер Олимпиады-2008 в весе до 63 кг. – Прим. ред.), Светой Подобедовой (олимпийская чемпионка-2012 в весе до 75 кг. – Прим. ред.), обсуждали все это, друг друга утешали и не могли поверить в случившееся. Потом свыклись, и самые страшные моменты остались позади.
– Как прокомментируете итоговое решение WADA и МОКа?
– Неприятно, обидно, досадно. Но другого мы и не ожидали, поскольку еще ни разу Всемирное антидопинговое агентство не шло на попятную и не отменяло своих решений. И это несмотря на то, что Федерация тяжелой атлетики Казахстана боролась за нас и прилагала все усилия для нашей реабилитации.
– То есть ни к кому из спортивных чиновников у вас нет претензий?
– Какие могут быть претензии? Скажу больше – федерация и не должна заступаться за атлетов. Это личное дело каждого из нас. Поэтому спасибо федерации за помощь.
– Почему же тогда вы не обратилась за помощью в Международный спортивный арбитраж в Лозанне (CAS), не наняли адвоката?
– Это очень-очень-очень дорого. Откуда взять деньги?
– А если бы нашлись добрые люди, которые оплатили бы вам услуги адвоката?
– Это бесполезно. Как бы я смогла оправдаться? Как смогла бы доказать, что не употребляла запрещенные препараты? Как и у других наших спортсменов, обвиненных в употреблении допинга, у меня не было бы никаких шансов. Почему это все произошло? Мы, наверное, стали жертвами какой-то политической игры. Вот и всё. Нас захотели дискредитировать – и дискредитировали.
– Сменим тему. Последние состязания, в которых вы участвовали, датированы 2014 годом. Сейчас – ноябрь 2016-го. Чем занимались в этот промежуток времени?
– В 2015 году ездила в Польшу и лечила свои старые травмы. Мне там очень хорошо помогли. В этом году готовилась к Олимпиаде в Рио, но поехать не смогла. Живу в Кокшетау, хожу и тренируюсь три раза в неделю. Что касается дальнейших планов, то жду решения Международной федерации тяжелой атлетики.
– На какие деньги вы жили и сейчас живете?
– ДШНК меня с довольствия сняла уже давно. Однако по-прежнему стипендию выплачивает управление физической культуры и спорта Акмолинской области. Спасибо им за это. Правда, уже в декабре контракт истекает. Получаю небольшие деньги за звание. Я – капитан полиции. Числюсь по линии “Динамо” инспектором.
– В данный момент у вас много свободного времени. Чем его заполняете?
– Вот борщ научилась варить (смеется). Однако по части готовки по-прежнему это делать не люблю. Не мое это. Предвосхищая ваш вопрос о личной жизни, скажу, что это не комментируется.
– Сколько вы сейчас весите?
– 102 килограмма. Но если раньше у меня были проблемы с набором веса, то сейчас этого нет. Максимальный вес, который я набирала в ходе тренировок, – 127 кило. Для успешного выступления в моей весовой категории – свыше 75 кг – этого достаточно.
– Какие отношения у вас с представителями тренерского штаба сборной по тяжелой атлетике?
– Энвера Туркелари (тренер-консультант. – Прим. ред.) я уважаю за его заслуги, а Алексей Ни (главный тренер сборной. – Прим. ред.) мне не интересен. Единственный, с кем я поддерживаю общение, это старший тренер главной команды страны Вилорий Пак. Он меня поддерживает и консультирует по поводу моих тренировок.
– Какое вы видите развитие событий для себя в дальнейшем?
– Если меня не дисквалифицируют, то буду и дальше тренироваться. Скорее всего, под руководством Вилория Викторовича. Попасть снова в сборную для меня – дело времени. Если же меня все-таки отстранят, то вижу себя либо в спорте, либо пойду служить по линии МВД.
– И напоследок скажите честно, всё, что произошло, вас чему-то научило?
– Мне кажется, я стала более реально смотреть на жизнь и меньше верить людям на слово. В остальном я такая же, какой и была.